— Ты канул в бездну миров, — сказал Ветивер, подходя ближе, нависая над Айрой черным силуэтом с горящими зелеными глазами. — Ты использовал ключ, забыв о том, как он опасен. Я уловил рябь на поверхности… Я поспешил к тебе так быстро, как только мог — и сам сбился с пути.
— Но… это я шел за тобой! Я преследовал тебя!
— Верно, ты должен был думать так. Иначе стал бы ты терпеть меня? Стал бы ты учиться у меня? Стал бы ты дорожить мной, если бы думал, что это я нуждаюсь в тебе, а не ты во мне?
Айра стоял недвижно, пытаясь осознать то, что сейчас узнал. В нем нуждается божество? Что… что это все значит? Он сходит с ума? Или это Ветивер своими чарами и зельями пытается смутить его разум?
Ветивер мелькнул, его образ вздрогнул, погнулся, как пламя, которое тщетно пытаются погасить, и обратился Рем. Она шагнула к Айре, придерживая начавшие спадать просторные одежды, прильнула к его груди и сказала своим нежным девичьим голосом:
— В этот раз у нас все получится.
ГЛАВА 30
Когда Никс прикоснулась к парящей сфере, оказалось, что это — жидкость. Поверхность ее пошла волнами, а потом воспламенилась, став трепещущим черным факелом в глухой ночи. Шар, к которому прикоснулся Рейнхард, мгновенно замерз. От горящего и заледеневшего шаров вверх хлестнули два щупальца, огненное и ледяное. Пламя и лед одновременно обволокли следующее звено цепочки, тут же от него в обе стороны прянули белый и золотой лучи, пронзили шары "любовь" и "смерть" и встретились в последнем. Затем каждый луч удвоился — там, где был только огонь, теперь был и лед, и все пути замкнулись. Теперь над полом парили горящие глыбы из черного льда, соединенные мерцающими мостиками из огненной и ледяной магии.
Никс попятилась, отходя поближе к Найку, Рин тоже держался неподалеку.
Все ждали, чем же это закончится. Угадали ли они? Сумели ли дать верный ответ?
В следующий момент откуда-то сверху посыпался черный снег. Тут же раздался звук, похожий на близкий гром. Никс задрала голову. Огромная крылатая статуя словно раскололась надвое — но это лишь пошли трещины по слою черноты, обнажая темный, холодный металл.
В следующий миг Никс показалось, что статуя падает. Она хотела было бежать, но вовремя заметила, что…
— Стойте! — воскликнула Никс. — Она наклоняется!
Действительно — статуя, держа сомкнутые ладони перед собой, склонялась, или, скорее, присаживалась, одновременно расставляя ладони так, будто хочет зачерпнуть воды. Все это сопровождал ураганный вой сгибаемого вольфрама. Заржавел он, что ли?..
Вот уже смутно мерцающие в свете горящего льда пальцы коснулись черной поверхности пола, и статуя замерла, нависая над компанией недвижным слепым исполином.
Никс переглянулась с друзьями.
— Кажется, это и есть… дверь, — сказал она.
Понять предложение как-то иначе было довольно сложно.
Они прошли вперед, с опаской глядя на крылатую вольфрамовую деву, совершенно неподвижную, будто бы последних мгновений не было и она никогда не меняла своего положения.
Ее гигантские крылья упирались в черные дома за спиной. На каждой из ладоней уместился бы легковой автомобиль, что уж говорить о троих людях и одной ледяной карете на ножках.
Никс, забираясь "на ручки" к вольфрамовой деве, нервничала. Что будет дальше? Она полетит? Или встанет и понесет их куда-то?
Статуя начала подниматься, ладони вздрогнули и оторвались от земли. Вольфрамовая дева медленно подносила их к своему лицу. Когда Никс и компания оказались перед слепыми глазами статуи, та открыла бездонный рот и, распахивая его все шире и шире, начала подносить ладони к нему.
Никс охватила паника.
— Она собирается нас сожрать! — закричала она, нелогично цепляясь за большой палец статуи.
— Не дрейфь, я вижу тут путь! — Найк умудрялся удерживать равновесие на наклоняющейся поверхности. — Это такой эскалатор. Очень дурацкий!
Сквозь шум металла послышался голос Рейнхарда:
— Руки дизайнеру поотрывать!
Статуя вдруг замерла, поднеся ладони вплотную к лицу с распахнутым ртом. Никс, насторожившись, замерла тоже: что дальше-то? Во рту вольфрамовой девы темно, как в гробу, впрочем, не темнее, чем в Соле. Человеческая челюсть так не отгибается — но статуе это не мешает. Не могут же они попасть ей в желудок? Может, лучше попробовать отсюда спрыгнуть? Куда? Раньше думать надо было! Но ведь Никс никак не могла знать, что статуя захочет их съесть!
— И?.. — озвучил Найк общий вопрос.
В следующий миг статуя вновь ожила, опрокидывая содержимое ладоней в себя.