— Это хорошие новости, — сказал я. — Сплошные хорошие новости. Прямо даже как-то дышать легче стало.
— Ага, ты там у себя в каморке совсем страх потерял, — протянула Ирвис. — То есть наоборот. От рук отбился.
Похоже, третий шот начал мешать ей составлять фразы правильно.
— И вы надолго сюда? — я продолжил допрос.
— Точно не знаю, — сказала Никс. — Но мы точно еще вернемся, если Лунь решит принести приплод. Я хочу себе маленькую большую моль — однозначно.
— И я! — ахнула Ирвис.
— Вы делите приплод еще не нагулявшейся человекоподобной моли, — заметил Найк. — Да и где ее держать?..
Никс повернулась к Керри:
— А правда, что ты умеешь теперь разговаривать с животными? Как ты вообще? Как ты сумел найтись?
Тот начал что-то отвечать, рассказывая свою историю по второму кругу, но я его уже не слушал. Я наслаждался вечером, вторым стаканом глинтвейна и живой, текучей беседой. Я понимал, что кое-кого в компании не хватает. Но старался не думать об этом.
Только несколько минут спустя я обнаружил, что все еще сжимаю в руке амулет, так и не рассмотрев его. Я медленно раскрыл ладонь.
Стеклянные бабочка и стрекоза сплелись в танце вокруг белого цветка. Поразительно тонкая работа, легкие линии, чистое стекло… Неужели Никс сделала это? Я бы, конечно, не стал такое носить — амулет слишком массивный и причудливый, но сам по себе… И еще в нем чувствовалась золатунь. Присмотревшись, я обнаружил ее мелкие вкрапления на крыльях стрекозы, в глазах бабочки, на тычинках и лепестках цветка.
Стало быть, волшебный амулет, а?
Я поднял взгляд на Бродяжку.
Конечно, сейчас его с трудом можно так назвать — как-то он откормился за последний месяц, за волосами ухаживать начал, что ли? И давно не красил их, как я погляжу.
— Ты знаешь, что делать, — сказал он, и я услышал его сквозь гомон спорящих о наряде Керри девушек.
— Нет, не знаю, — сказал я.
Найк цыкнул:
— Ну говорю же — дурак.
И он объяснил мне, как пользоваться амулетом. Я и хотел бы, да не мог не верить ему. Найк был совершенно серьезен. Он знал, что амулет сработает.
Мы сидели там до полуночи, пока нас не погнали хозяева заведения, аргументируя тем, что им пора закрываться. Зачем открывать бары, работающие лишь до полуночи? А, точно, это же "Блюдце Тоски". Концепция обязывает.
Я помню, как что-то пел. О боже, да, пел пьяным. Под каким-то особенно ярким фонарем от нас отделились Ирвис с Керри. Как я понял, Керри временно живет у нее. Куда ж он денется, когда она уедет? Поедет с ней? А что у него с документами? Но этих вопросов я им так и не задал.
На мосту через разлившуюся реку нас покинули Никс с Найком. Найк почему-то отказался обниматься на прощание. Никс не отказалась, но это объятие, как мне запомнилось, было слишком коротким — можно было бы и подольше, тем более что я, пожалуй, по ней скучал. Я наконец поблагодарил ее за все, за то, что не отступилась и прошла со мной до конца. Да, я был пьян, но не потому, что мне было холодно… да и, если честно, не таким уж я был и пьяным. Тот вечер я помню хорошо. Даже нет — особенно хорошо. Особенно четко и выпукло. Влажная, блестящая в свете фонарей мощенка, бурная река, теряющаяся во тьме, последние трамваи с сияющими медовым светом окнами. Окна домов — как прямоугольные звезды, и да, я почему-то вижу сами звезды в ночном небе не размазанными пятнами, а мелкими светящимися точками, как раньше.
А, точно. Мне же теперь не нужны очки. Кажется, благодарить за это надо Вьюгу — уж вылечила, так вылечила, щедро, от всего и сразу.
Ари проводил меня домой. Тоже навеселе, он все же был трезвее. Разве что, он никак не мог определиться, то ли шикать на меня, то ли подпевать, и в итоге делал и то, и другое попеременно.
— Дальше я сам, — сообщил я ему, встряхиваясь и вставляя ключ в замок калитки.
— Ну смотри давай, — сказал Ари.
Он все-таки проследил за тем, как я дохожу до дома, и только когда я помахал ему, открыв дверь, Ари помахал мне в ответ и, сунув руки в карманы, отправился прочь, негромко насвистывая ту же мелодию, что мы пели до этого.
Я добрался до своей комнаты и, упав на нерасстеленную кровать, уснул.
Утром я проснулся с премерзким ощущением. Внезапно накатившая пустота показалась мне особенно невыносимой.
Я снова в той же точке, откуда меня вытянула Ирвис. Я вернулся туда же.
Стоп. Или нет?
Пошарив в кармане, я достал амулет.
Долгие два часа я смотрел на него, думая о многих непростых вещах.