Тиха заметил, что его рассказ об архитектурных памятниках материка Никс не очень увлек. Даже, пожалуй, совсем никак.
Дорога нырнула в лес, и когда они вошли в темную, влажную глушь, Никола щелкнула пальцами и в руке ее зажегся живой магический огонь. Тиха первые несколько секунд не мог оторвать от него взгляда. Волшебное пламя было похоже на искрящийся кружевной цветок в основании, он кружился, мерцая, словно объемная драгоценная брошка из эфемерного светящегося вещества. Но потом цветок дернулся, смазался, и огонь в ладошке Николы стал вполне напоминать простой, обыкновенный, и отличался теперь лишь тем, что парил в нескольких сантиметрах над кожей, брался из ничего и хозяйке своей, кажется, никак не мешал.
— Все три ступени в самом простом колдовстве, — произнесла Никс задумчиво. — Интересно, насколько глубоко мы будем препарировать это все?
— Я вспомнил! — воскликнул Тихомир. — Ари тоже был печальным, когда учился в гильдии!
Никс ничего ему не ответила, и Тиха подумал, что сморозил что-то не то. Засада.
— А что мы будем делать в поместье Камориль? — спросил он чуть погодя.
Проселочная дорога вывела их на еще одну асфальтовую, а та, в свою очередь, привела к углу высокой чугунной ограды.
— Проверим Лунь, — ответила Никола. — Но сначала надо осмотреть забор по периметру. Идем за мной, я знаю путь.
Тиха и сам его знал, но спорить не стал. Никс, держа огонь на ладошке, шла впереди. Влажная трава холодила голые щиколотки, огромные сине-зеленые лопухи касались листьями запястий, как будто хотели задержать незваных гостей, пока что — ласково. Серьезным препятствием стала тугая, колкая ежевика, не только разросшаяся по штырям ограды, но и вольготно распластавшаяся по дорожке вокруг. Лес не молчал. Цикады пели не умолкая, ухала где-то схоронившаяся между ветвей сова. Никс шла впереди, продвигаясь уверенно и не отдергивая рук, если их задевали ветки, но стараясь не касаться ничего живым огнем.
Тиха иногда оглядывался назад, в глухую тьму за их спинами, и не видел там ничего, хотя ожидал почему-то заметить чьи-нибудь светящиеся глаза. Но нет. Черно, как в яме.
Они шли сквозь ночь добрых четверть часа, пересекли по гнутому каменному мостику мелкий ручеек, прошли мимо колодца с лавочкой и, в конце концов, вернулись туда, откуда начали. Над ними возвышались узорчатые кованые ворота, такие высокие, что если перелазить и навернуться, то будет довольно больно.
— Итак, дыр в первом кордоне не обнаружено, — подытожила Никс.
— То есть? — спросил Тиха. — А мы искали дыры?
— Что-то пробралось в сад, — ответила Никола, — что-то, не идентифицируемое оставленными Камориль заклинаниями. Так как забор цел, очевидно, что оно либо просочилось между прутьями, либо прошло поверху или понизу. Подкопов мы вроде бы не видали, да?
— Вроде. А может, по руслу ручья прошло?
Никс помолчала.
— Но ведь там очень низкая арка, — произнесла задумчиво. — Ну, если оно прошло там, то оно небольшое…
— А решетки в арке нет? А то я не помню.
— И я не помню, — призналась Никс.
Тиха оглянулся на темный лес вокруг, затем — на сад и ограду. Попробовал почувствовать путь так, как он это умел.
— Решетка когда-то там точно была. Кошки обходят ручей поверху, — сказал он, — а забор — насквозь. А в ежевичном кусте есть троллья дверца.
Никс посмотрела на него снизу вверх недоверчиво.
— Троллья дверца?
— Угу.
— Ты откуда знаешь?
— Не суть. Суть в том, что и кроме не обнаруженных подкопов пути внутрь сада есть. Вот еще, кстати, имеется тайный подземный лаз через склеп, это кроме черного хода в мертвом дереве, что в торце.
Никс смотрела на него все удивленнее. Тиха понял, что совсем разболтался.
— Тогда я пойду внутрь, — сказала Никола. — А ты… ты, наверное, тут подожди. Это немного… как бы так… ну…
Она смутилась.
— …опасно? Э-э нет, я не останусь тут один. В глуши, в ночи, рядом с домом некроманта. Лучше уж внутри! — Тиха нервно хохотнул. Потом посерьезнел: — А как ты туда пройдешь? У тебя ключ или что?
— Не, — Никс покачала головой. — Пойду через главный вход. Тут автоматика.
Она подошла к высоким узорчатым воротам и положила на замок правую, свободную от огня руку.
Что-то внутри замка лязгнуло, зашипело, и чугунные створки поползли в стороны.
— Пойдем, — сказала Никс, обернувшись. Улыбнулась насмешливо: — Я сто раз так делала.
Тиха хмыкнул, покачал головой и ступил следом за ней.
Среди деревьев показались острые крыши некромантской усадьбы, черные, как угли. Никс сдула с ладошки огонь, ставший более не нужным. Сад, которым обратился лес, тут и там оказался подсвечен лампами, накапливающими свет днем и отдающими его ночью, и их мертвенное холодное сияние иллюзорно оживляло хаотически расставленные по парку причудливые скульптуры. Из леса в сад просочился ночной туман, и Тиха с Николой шли по мощеной дорожке, увязнув в сиреневатой дымке почти по пояс.