Кристиан слишком хорошо знал ее. Ее чувства пошатнулись, мысли оставили ее голову, осталось только ощущение его преобладания над ней, но тем не менее, она упивалась этим, была поражена, горела желанием разделить это с ним – мужчиной, с которым она никогда раньше не сталкивалась.
Который был старше, мудрее, и знал намного больше.
Летиция понимала, что он представляет большую угрозу для нее и ее чувств.
Но она всегда любила играть с огнем.
Кристиан был прав. Он понятия не имел, было ли это мудрым или нет, но он сделал первый шаг и теперь не мог отступить назад. Не мог загнать своего джинна – собственника обратно в бутылку, пока не заплатит цену.
Пока полностью не удовлетворит его требования.
Таким образом удовлетворит свои чувства. Наслаждаясь ее сладким ртом, он полностью уступил своему требованию, ощутил торжество от того, что она рядом с ним и будет делать все, что он пожелает, вплоть до последнего стона, который сорвется с ее губ сегодня вечером.
В прошлом между ними никогда не было преград. Но недавно он провел несколько лет в убеждении, что она предала его, только, чтобы узнать, что это не так и во всем был виноват он один. Только для того, чтобы узнать, что она еще не готова простить его. Приветствовать его своими руками, своим телом. Открыть ему свои сердце и душу.
Кристиан был воином, скрывая свою сущность под маской цивилизованного джентльмена. Но сегодня вечером ей нужно было отвлечься, сегодня вечером ей нужно больше, чем цивилизованный джентльмен, и то, что он мог ей предложить.
Кристиан сбросил щиты, которыми научился отгораживаться от всех, и выпустил джина и воина на свободу.
Теперь он должен был удовлетворить их голод.
Летиция должна была успокоить его.
Дать то, что ему нужно, то, что ему необходимо.
Отдать то, в чем была необходимость.
Все.
Не выпуская ее из объятий, он отправился не в сторону кровати, а несколько дальше. К окну, из которого лился лунный свет. Мужчина остановился, когда они попали в полосу серебристого света, прижал ее к себе еще сильнее, повернул голову и углубил поцелуй, пока она не начала задыхаться. Пока мысли ее не смешались. Пока слишком была занята, чтобы отрицать его.
Подняв голову, Кристиан обхватил руками ее талию и развернул к себе спиной. Повернул лицом к окну, затем снова прижался к ней. Накрыл своими руками ее грудь и почувствовал, как она задрожала.
Мужчина наслаждался тем, как у нее перехватило дыхание, как бешено стало стучать ее сердце. Наклонил голову и его губы прижались к чувствительной выемке под ее ушком. Вздрогнув, Летиция откинулась на него. Он ласкал ее грудь, уже твердые соски, которые напряглись под лифом. Слушал ее стоны, чувствовал, как она напряглась, когда удовольствие стало граничить с болью.
Выпустив тугие бутоны, Кристиан стал расстегивать пуговицы на ее лифе. Его губы прокладывала дорожку поцелуев по ее шее, слегка прикусывая кожу зубами.
Мужчина освободил ее грудь из плена одежды.
Распахнув ее лиф, развязал завязки ее сорочки и опустил ее. Обнажая покрасневшую кожу слоновой кости, которой коснулся прохладный ночной воздух.
Улыбнувшись при виде того, как напряглись ее соски, Кристиан поднял руки и снова накрыл их своими руками, прикасаясь на этот раз «кожа к коже».
Когда Летиция вздрогнула, положив руки на его бедра, прижавшись к нему, он опустил голову и прошептал ей на ухо:
- Ты будешь стоять здесь и позволишь мне любить тебя, позволишь мне сделать все, что пожелаю. Раздели со мной этот путь.
Мысли смешались в голове Летиции.
«Почему бы и нет?» - толкало ее любопытство.
С сумасшедшей страстью, бегущей по ее венам, с затуманенным разумом, она не смогла найти достойный ответ.
Кристиан не встретил никакого сопротивления и принял ее молчание за знак согласия, когда начал спускать вниз ее платье и сорочку, остановившись только затем, чтобы развязать ее юбки. Затем спустил платье, нижние юбки о сорочку так, что они соскользнули с ее бедер с мягким шорохом на пол.
Его руки прикоснулись к ее нежной коже, но его прикосновение было другим, легче, откровеннее. Он исследовал ее, как будто никогда не видел ее обнаженной, как будто она была призом, подарком, который он разворачивал впервые.
Летиция задержала дыхание, чувствуя, как приподнимается ее грудь и сжимается живот, осознавая, что он это видел. Обнаженная, не считая черных кружевных подвязок и черных шелковых чулок, она купалась в серебряном лунном свете, лаская ее длинные ноги, изгибы стройного тела.