Изумление вкупе с отвисшей челюстью сохранялось на лице Торина непозволительно долго, пока он не сообразил, что приличествующее королю выражение сдержанного величия несколько смазалось. Он закрыл рот, прищурил глаза и выжидательно уставился на Бильбо, словно подначивая сказать что-нибудь еще. Бильбо упрямо молчал, решив стоять на своем до конца — по крайней мере, пока Торин силой не спихнет его с места. В целом, он почти ожидал, что этим все и закончится.
К его великому удивлению, Торин вдруг сдался. Напряжение, обычно сковывавшее его тело, немного ослабло. Он расслабил плечи и перевел взгляд с Бильбо на потрескивавшие в огне ветки костра. Некоторое время он молчал, потом шумно выдохнул и проговорил:
— Делай, что задумал. Очевидно, ты решительно настроен доказать свою полезность. Кто я такой, чтобы мешать тебе в этом?
Несмотря на резкость сказанных слов, Бильбо просиял. Ему удалось — Бильбо Бэггинс из Шира, тот самый Бильбо, про которого гномы шутили, что он не может взяться за меч без угрозы трагически заколоть им себя самого, только что убедил Торина Дубощита в своей правоте! Может, пришла пора привыкать к этому ощущению.
Торин покосился на хоббита, расплывшегося в широкой улыбке, и неловко дернул плечом, словно уже пожалев о проявленном великодушии.
— Ну же, начинай, пока я не передумал, — пробормотал он, вновь пристально уставившись на огонь.
Бильбо довольно хмыкнул, смакуя дивное ощущение уверенной легкости, поселившееся в груди, и принялся осторожно наносить мазь на глубокую царапину от удара когтистой лапы, разорвавшей Торину рубашку на добрую пару дюймов. Это задание требовало методичности и, как ни странно, прекрасно успокаивало.
Бильбо часто имел дело с порезами и царапинами — по просьбе хоббитят, частенько игравших возле Бэг Энда, или же залечивая последствия неосторожного обращения с садовым инвентарем. Осмотрев повреждения Торина, он с облегчением убедился, что ни одну рану зашивать не требуется. И тем не менее не пожалел мази, чтобы все царапины и раны наверняка затянулись.
Для верности перетянув чистой тканью самый глубокий порез — тот самый, под порванным рукавом, — Бильбо занялся царапинами на лице короля. Для этого пришлось встать на ноги, чтобы было сподручнее. Бильбо осторожно шагнул между Торином и пламенем костра, постоял немного, ожидая, пока упрямый гном поднимет голову, чтобы было удобнее наносить мазь, но Торин, очевидно, решил всеми способами усложнить ему задачу и даже не думал шевелиться.
Бильбо раздраженно фыркнул. В последнее время он уже привык так выражать свое недовольство непрошибаемой упертостью гномов.
— Не мог бы ты приподнять голову? — спросил он, мысленно закатывая глаза. — Так я скорее управлюсь, и ты сможешь сделать вид, что ничего этого не было, а раны затянулись исключительно благодаря твоей могучей силе воли и ослиному упрямству.
Торин тут же вскинул голову, сурово хмуря брови и, судя по всему, готовясь высказать все, что он думает по поводу этих слов, но Бильбо тут же потянулся к ближайшей царапине на его щеке, и Торин явно передумал что-либо говорить. Напоследок метнув на Бильбо хмурый взгляд, он чуть заметно пожал плечами и закрыл глаза. Бильбо наносил мазь молча, спиной ощущая тепло костра. В какой-то миг ему подумалось, что никогда еще, с самой первой встречи, не было ему так спокойно и уютно стоять рядом с Торином, как сейчас, в полной тишине, нарушаемой только треском горящих веток. Он постарался не проглядеть ни единой, даже самой маленькой царапины на лице гнома, и наконец остался доволен результатом.
— Вот и все, — сказал он с легкой улыбкой. — Не так уж и плохо вышло — и твоя гордость не пострадала, я уверен.
Торин промолчал и глаз не открыл, сохраняя на лице совершенно отсутствующее выражение.
Бильбо выпрямился, вытер ладони с остатками мази о штанины и попытался было отойти в сторону, как вдруг почувствовал, что на запястье сомкнулись твердые пальцы. Не ожидавший такого, он едва не подскочил на месте, круглыми глазами уставившись на Торина. Тот продолжал сидеть с закрытыми глазами и ничего не выражавшим лицом, но Бильбо услышал его тихое и невнятное «Премного благодарен» — и почти сразу же Торин выпустил его руку.
Бильбо возвращался к своему спальнику с улыбкой на лице. Возможно, Торин — не самый приветливый гном в отряде, а уж способностей вести разговор у него не больше, чем у поросшей мхом скалы, но все же где-то глубоко внутри он был вовсе не безнадежен. Бильбо натянул повыше одеяло и постарался улечься поудобнее. Уже засыпая, он решился бросить последний взгляд на Торина. Тот казался погруженным в глубокие раздумья, и Бильбо невольно удивился, что отсветы пламени, оказывается, способны придать взгляду Торина такую глубину и выразительность. Закатив глаза, он подумал, что все же Торин довольно предсказуем по части настроений. Или, если уж совсем честно, одного настроения — потому что, насколько Бильбо успел понять, оно у него было одно-единственное: мрачное недовольство.
========== Глава 2 ==========
Путешествие шло своим чередом, мало чем отличаясь от первых недель дороги. Границы Шира остались позади вместе с пологими холмами, быстрыми ручьями и густолиственными деревьями, в изобилии росшими в приграничье Хоббитона. Бильбо Бэггинс думал, что он не то чтобы жалел о поспешно покинутых уютных коридорах своей норки, но само по себе путешествие пока не внушало ему особенной любви к пустошам, которые Гэндальф когда-то с таким восторгом поименовал «миром за пределами Шира». Большую часть времени Бильбо чувствовал себя не в своей тарелке. Непривычная езда на пони его выматывала — хоббиты были хорошими ходоками, в крайнем случае могли совершить неспешную поездку верхом. А здесь… Бильбо никак не мог взять в толк, почему под гномскими седлами совсем не предполагалось подкладок, смягчающих тряский аллюр пони.
А еще он прекрасно понимал, что многие гномы сомневаются в нем и в его полезности компании. Взять хоть постоянные придирки к нему Торина — вот на этом показательном примере было отлично видно, что некоторые считают его бесполезной обузой.
Пусть и не все. Вот Бофур и юные братья из рода Дурина были с ним довольно приветливы, хотя Бильбо подозревал, что это не от особенного расположения лично к нему, а просто в силу их природного добродушия.
Бофур потихоньку учил его всяким уловкам: где лучше стать лагерем или, к примеру, как выжить в пустоши. К огромному облегчению Бильбо, гном предпочитал наставлять его исподволь, пока осуждающий взор Торина был направлен в другую сторону. Бильбо уже давно понял, что Бофур был одним из тех гномов, которые всегда протянут руку помощи, если в том возникнет нужда. Так что вскорости Бильбо стал полноправным помощником рудокопу и его брату на полевой кухне — в основном потому, что в готовке-то он толк знал. Поэтому частенько участвовал в разделке тушек, которые притаскивали из своих вылазок Фили и Кили, и старался держаться поближе к припасам и котелку. Конечно, Бильбо не был в особом восторге от дорожной романтики, но компанию Бофура у костра он даже мысленно отказывался относить к привычным и довольно многочисленным тяготам похода.
— Смотри, парень, если ударить по кремню вот этак, искра будет что надо. Не придется тратить время и бесполезно стесывать камень. Получится развести огонь с первой попытки… или со второй, — пояснил как-то Бофур, привычно высекая искру и глядя, как юркое пламя бежит по тонким веткам. — И у тебя вмиг получится добрый костер.
Он поднял глаза на Бильбо, который с недоверчивым любопытством заглядывал ему через плечо, и протянул огниво. Бильбо с сомнением покачал головой, тяжело вздохнул и нерешительно повертел непривычный инструмент в руках.