«Наконец-то лег, – подумала Алла. – Пусть уснет покрепче, и тогда я пойду»… Часы нервно пикнули один раз.
«Уже час, завтра на работу», – забеспокоилась она, быстро умылась, накинула ночнушку и прошла в спальню.
Муж крепко спал. Он, раскинув руки, лежал на спине и храпел. Его храп напоминал жужжание шмеля, посаженного внутрь стакана. Шмель метался где-то в районе подушки. Он издавал высокотональный гул, сквозь который слышалась тонкая вибрация крылышек. Взлетит на секунду-другую, на секунду-другую успокаивается. Опять взлетит, опять успокаивается. Но в отличие от шмеля этот человеческий экземпляр издавал куда более громкие звуки.
«Черт бы тебя побрал, – подумала Алла. – Надо постараться заснуть». Она отбросила в сторону руку супружника, привычно ткнула его локтем под ребра и легла рядом.
Благоверный что-то пробормотал, почесал ногой ногу, и шмель исчез. Возникло стартерное тарахтение двигателя их автомашины. Процесс этот в отличие от метаний шмеля шел беспрерывно.
«Когда ж у тебя аккумулятор сядет, – забеспокоилась Алла. – Когда ж этот кошмар закончится? Неужели он сам ничего не чувствует? Изверг!» Она приподнялась, уперлась двумя руками в бесчувственное тело и перевалила его на бок.
Из мужниной носоглотки раздались звуки, похожие на рокот металлической лебедки, накручиваемой на барабан, сквозь который пробивался цокающий стук стопора.
Пронзительные взгляды на храпуна не наносили тому никакого вреда, тычки под ребра уже не вызывали ответной реакции. Алла вспомнила о тяжелой чугунной сковородке…
Внезапно на кухне басисто загудел холодильник, подаренный еще на свадьбу. Уж сколько лет Алла твердила: надо поменять эту колымагу, работавшую так, что дрожал пол и звенела посуда. Без толку. Но в этот миг Алла мысленно его поблагодарила. Холодильный агрегат своим ровным рокотом заглушил пронзительный храп мужа. Стало легче. Алла закрыла глаза. Но только показались первые миражи надвигающегося сна, как холодильник умолк… Спать расхотелось.
«Мог бы постараться не храпеть, – размышляла Алла. – Подлечился бы в крайнем случае. Неужели нет никакого лекарства?.. Но, с другой-то стороны, бедный, как он изменился. Работает день и ночь. Конечно, тяжело ему. Пьет же не оттого, что ему хочется, а потому что надо с тем, с другим договориться. Иначе дело не сдвинется. Ради нас старается».
Раздались всхлипы и постанывания, перемежаемые внутриутробным клокотанием. Будто маленький шаловливый чертик, каким-то непостижимым образом пробравшийся мужу в живот, взахлеб смеялся над Аллиными переживаниями. Но она, наперекор подначиванию нечистой силы, наклонилась над ним, уставшим, и поцеловала его в слегка колючую щеку.
Словно испытав снисхождение благодати, муж перешел на спокойное сопение, похожее на осторожные вдохи-выдохи через свисток. Эти скромные милицейские сигналы очень скоро усыпили Аллу. И ей приснилось, что она опять молода, шла по аллее родного города под руку с мужем, испытывая давно уже забытое пьянящее чувство притяжения к нему. А где-то неподалеку слышался глухой рокот Черного моря… каковым во сне казались гудение холодильника и хриплые сопящие звуки храпа.
Скунс
«Придумано много запахов для отпугивания насекомых, а вот запахи для отпугивания людей придумывать не надо – они всегда при себе…»
Жена брезговала стирать грязные мужнины вещи, а Сам не любил опускаться до дел, которые его отец считал исключительно женскими. Вот и ходил Сам неделями, а то и месяцами в одном и той же одежде, пропревавшей настолько, что снимать ее приходилось очень осторожно, чтобы та не порвалась. Домашние, и даже теща, давно привыкли к тому, что от Самого исходил пренеприятный душок. В организации, где он работал, не могли притерпеться…
– Чем это у вас пахнет? – спросил молодой специалист, зайдя в раздевалку организации. – Крыса, что ли, сдохла?
– Какая крыса? Это от человека разит, – сообщил один из старых работников. – Есть тут у нас один. Свыкнешься.
– С этим сложно сжиться, – отозвался другой труженик. – Утром прихожу в чистой одежде, оставляю ее здесь, а к вечеру, как переодеваться, она вся пропитывается запахом этого скунса. Уж что только ни делал: дезодорантом шкафчик обрызгивал и лосьоном его протирал – не помогает.
– Ты думаешь, почему здесь форточка постоянно открыта? Потому что весна? Нет, мил человек. Она в любой мороз открыта, – включилась в разговор случайно вошедшая в раздевалку уборщица. – А если закрыта, так я дыхание задерживаю и быстрее к окну.