Она вздохнула.
— Отлично. Будем считать, отговорился. А как насчет флирта? Тоже «дамские штучки»?
Если я собрался говорить правду, то отступать поздно. Хуже уже не будет.
— Пока ты не вошла ванную и не сдернула с меня полотенце, я ничего не замечал. Я не вру.
— Если бы Дейв был жив, мне пришлось бы выложить ему десять баксов. — Бекс отвела взгляд и устремила его на лес за забором. Территория казалась совершенно дикой. Все элементы системы безопасности были прекрасно замаскированы. — Он говорил, что тебя ничем не проймешь. А я-то думала, ты играешь в неприкасаемого.
— И Аларих тоже так сказал. Мне очень жаль. Я ведь никогда ни за кем не ухаживал.
— Да уж. — Бекс изучающе на меня посмотрела. — Тебе такое не нужно.
Я подумал: не солгать ли ей, но не увидел в этом смысла.
— Верно. Пожалуй, ты права.
Бекс кивнула и попыталась улыбнуться, а потом вновь уставилась на лес. Я терпеть не мог этого взгляда. Он появлялся то у одного, то у другого и означал: «Но она же твоя просто сестра!» Однако только Джорджии я был небезразличен.
Наконец Бекс тихо и почти сочувственно произнесла:
— Я догадывалась — в глубине души. Вот почему к тебе было бесполезно клеиться. Похоже, у меня не было ни единого шанса тебя заполучить.
Теперь я решил ограничиться самой безопасной фразой:
— Прости.
— И ты меня прости, Шон. Мне тоже жаль. Поверь мне… Я понимаю, теперь все уже не будет, как раньше. И я виновата не меньше тебя. Я просто не знаю…
— Как теперь себя вести? — подсказал я.
Бекс кивнула. Я подавил желание рассмеяться — боялся, что не смогу остановиться.
— Ох, Бекс. Этот вопрос я себе задавал почти каждый день с тех пор, как погибла Джорджия.
— Ты нашел ответ?
— Его не существует. — Я откинулся на спинку скамейки и запрокинул голову так, чтобы видеть только небо. Вдруг я захотел сидеть здесь, на скамейке, целую вечность. — Наверное, я буду жить, как всегда, пока что-то не прояснится.
— А если ничего не изменится?
— Тогда, пожалуй, стану думать, что некоторые чудаки правы и действительно существует некий Высший Разум, который обращается с нами, как с подопытными белыми мышками.
Ткань джинсов Бекс зашуршала. Она развернулась в мою сторону. Даже не видя ее лица, я прекрасно представлял себе его выражение: изумление и опасливое подозрение. Она явно считала, сейчас я заявлю что-то совсем несусветное. Бекс выговорила:
— Почему ты собираешься отправиться на поиски Бога?
— Я так не говорил. Если Бог есть, то существует немало людей, осведомленных получше, чем я. — Я пожал плечами, продолжая смотреть на небо. — Вообще-то я бы мог умереть спокойно, если бы знал, кто там — на другой стороне.
Бекс рассмеялась. У меня словно груз с плеч свалился. Я по глупости причинил Бекс ужасную боль. А сейчас я будто услышал, что, возможно, мы снова станем друзьями. Не такими, конечно, как прежде, но ведь и во врагов не превратимся. Все лучше, чем ничего.
Неоправданная жестокость — не единственное решение, — прошептала Джорджия.
Кажется, она также испытала облегчение.
— Порой самое уместное, — отозвался я, не раздумывая.
Смех Бекс оборвался. Я напрягся и опустил голову. Я подумал, что мы снова начнем выяснять отношения.
Но Бекс молчала. Глаза у нее были цвета лесного ореха. А раньше я их никогда не замечал. И мне стало еще хуже. Я не должен был с ней спать, если даже толком не мог вспомнить, какие у нее глаза.
— А тебе здорово повезло, между прочим, — сказала она.
Я удивленно заморгал.
— Что?
— Большинство людей теряют своих близких. Они просто исчезают и никогда к нам не возвращаются. А ты… — Бекс подняла руку и провела прохладными кончиками пальцев по моему лбу. — Она всегда будет там, с тобой, верно?
— Я не знаю, как жить в мире, где ее нет, — пробормотал я.
В моем голосе прозвучала такая тоска, что даже я сам удивился. Я не допускаю мысли о том, что привыкну к потере Джорджии. Порой мне становится страшно от того, насколько сильно мне ее не хватает.
— Будем надеяться на лучшее. — Бекс встала. — У нас с тобой все хорошо, Шон. По крайней мере, я — в норме. Мне бы хотелось, чтобы и ты не переживал.
Я кивнул.
— Мне тоже.
— Ладно. Пойду скажу Мегги, что мы все обсудили. — Бекс немного растерялась и добавила: — Оставайся в гостевой комнате. Я сегодня посплю на диване.
Она сунула руки в карманы и ушла, тяжело ступая по сырой садовой земле. Я не успел больше вымолвить ни слова. Я проводил ее взглядом, опустил плечи и закрыл глаза.