Смит надавил на кнопку справа от телефонного аппарата, и перед ним выросла женщина. Это была высокая негритянка кофейного оттенка. На ней были кожаные брюки и коричневый твидовый пиджак с кожаными нашивками на локтях. Голову ее венчала прическа в стиле умеренного «афро». Ее нельзя было назвать красавицей, однако в ее глазах светился ум, а улыбка, с которой она взирала сейчас на Смита, была не просто данью приличиям, а отражала теплоту ее души.
Женщину звали Руби Джексон Гонзалес. Она работала помощницей Смита по административным делам. Прежде она являлась агентом ЦРУ, но ей дважды пришлось попасть в орбиту действий Римо и Чиуна, и того, что она узнала о КЮРЕ, оказалось достаточно, чтобы она стала кандидаткой либо на устранение, либо на прием в организацию. Первую возможность она с успехом отвела, подвергнув Смита умелому шантажу с угрозой разоблачения, так что он был вынужден предложить ей место. Она отличалась организованностью, практичностью, сообразительностью и еще одним свойством: пронзительным криком, способным расколоть гранитный монолит. Этим оружием она пользовалась как средством держать в узде Римо. Тот изъявил готовность выполнить любое поручение Смита, лишь бы не слышать крика Руби.
Чиун тоже питал к Руби особые чувства. Он полагал, что, родись у Руби с Римо ребенок, то его кожа была бы, конечно, не желтой, то есть правильной, но светло-коричневой, что не так уж плохо; Чиун забрал бы его в раннем возрасте и воспитал из него Мастера Синанджу. Темой его горьких сетований неизменно была невозможность сделать настоящего Мастера из Римо, слишком поздно попавшего в его, Чиуна, руки. Чиун сулил Руби много золота за одну пустячную уступку, однако та отвечала, что кое-чего она не сделает ни за какие деньги. Римо утверждал, что это – всего лишь способ торговаться, чтобы принудить Чиуна поднять цену.
Руби не сомневалась, что, захоти она, Римо не устоял бы перед ней. В любое время, в любом месте. Римо, со своей стороны, был уверен, что достаточно ему щелкнуть пальцами – и Руби станет его рабой.
На счету Руби Джексон Гонзалес было полдюжины убийств. Ей было 23 года.
– Слушаю, сэр, – сказала она Смиту.
Он подал ей письмо, и она наскоро пробежала его глазами.
– Найдите того, кто это написал.
Она подняла глаза от каракулей.
– С какой психбольницы начинать? – буркнула она, но, видя, что Смит не настроен на веселье, отчеканила: – Будет исполнено.
Она забрала письмо в собственный кабинетик, где у нее, единственного человека во всем КЮРЕ, не считая самого Смита, имелся терминал с выходом на гигантскую электронную память организации. Там она положила все три странички письма рядом с клавиатурой. Небрежный почерк малограмотного человека был наилучшей зацепкой. Она запросила у компьютера образцы подписей с заявлений о предоставлении лицензии всех частных детективов города Нью-Йорка.
Машина безмолвно рылась в памяти на протяжении трех минут, после чего принялась выдавать распечатки с образцами подписей и фамилиями детективов. Образцов и фамилий набралось несколько сотен. Руби внимательно просмотрела все. Для исчерпывающего анализа подписей было недостаточно, однако ей удалось совратить выборку до десяти человек. При этом она дала себе зарок, что ни при каких обстоятельствах не прибегнет к помощи этих десяти безграмотных нью-йоркских детективов.
Снова прочитав письмо, Руби с улыбкой подчеркнула тираду в адрес жокеев-итальянцев и дала машине задание отыскать отобранные десять фамилий в телефонных счетах Нью-йоркского заочного тотализатора. Результат обнадеживал: список сократился до трех человек. Эд Колл, Дж.Р. Дероз, Зак Мидоуз.
Она еще раз сличила почерк, но так и не определила, кто из троих написал письмо. Казалось, все трос посещали одну и ту же школу, где постигли премудрости безграмотности.
Она опять перечитала письмо и выделила место, где говорилось: «А когда вы у себя в белом доме примитесь за дело то почему бы вам не разобраться с продажными полицейскими которые от каждого урывают кусок и трясут любого заслужил он это или нет».
Снова повинуясь смутной догадке, она дала машине задание проверить, не фигурирует ли эта троица среди лиц, пытавшихся за последние 20 лет поступить на службу в нью-йоркскую полицию. На поиски ушло три минуты, после чего Руби получила краткий ответ: «Зак Мидоуз».