„Это народ без недостатков, со всеми добрыми качествами“, – отвечал он.»
В Париже, Москве или Тель-Авиве вас не любят только за то, что вы – украинец. (Куда чаще – наоборот.)
В Париже человека не тащат к себе домой поить вином и знакомить с женой только потому, что тот залез на крышу особняка под предлогом сфотографировать городской пейзаж.
В то время как Париж – это бесконечное притворство, Тбилиси – это бесконечный праздник.
Тбилиси стар и обшарпан, но красив, как бывает красива уже увядающая, но удивительно пикантная женщина.
Чтобы успеть узнать этот город таким, каким его видел автор «Трех мушкетеров», нужно отправиться на прогулку в старинный район Сололаки. Здесь находится один из самых старинных соборов Грузии – Сиони, множество художественных салонов и кафе, где собирается местная «золотая молодежь», а также удивительный театр марионеток, где идут постановки совершенно не детского содержания.
В районе Сололаки город выглядит точно так же, как два века назад, когда французский путешественник Шарден назвал Тбилиси «персидским городом».
Несколько лет назад, очутившись в Тбилиси впервые, я забрался на лестницу маленького трехэтажного дома, стоявшего на холме неподалеку от серных бань, откуда видны все восемь центральных соборов Тбилиси, а также мечеть и синагога.
Ступеньки скрипят, как бутафорская палуба в малобюджетном пиратском фильме.
Ползу почти по-пластунски. Двери распахиваются перед самым носом, и я пытаюсь принять вертикальное положение.
«Добрый вечер, – говорит высокая фигура в дверном проеме, освещенная сзади снопом света. – А что вы тут делаете?»
Я не вижу выражения лица и не знаю, что делают в Грузии с людьми, которые в 2 часа ночи залазят на чужие балконы. Тогда произношу фразу, которую с этих пор буду использовать в Грузии на каждом шагу:
«Я украинский журналист. Впервые в Тбилиси. У вас потрясающая страна. Я фотографирую все, что вижу!»
Фигура в желтом столпе света, кажется, становится меньше. «Тогда заходи, дорогой! Будешь вино, виски, кофе, чай?»
Я не знал, как это истолковать, и поэтому на всякий случай спросил: «Вы – женаты?»
Мало ли что.
«Конечно! – ответил голос. – Тамуна!!! У нас гости!»
«Что, опять?» – спросила Тамуна где-то за столбом света.
«Да! Украинский журналист».
«О! Тогда я ставлю чайник».
Я решил прояснить ситуацию.
«Да, но только нас тут трое».
«Ничего, ничего. Ты думаешь, у меня виски не хватит?»
Так я познакомился с моим другом Гочей и его женой Тамуной. Последнюю, за красоту и аристократизм, мы прозвали «Царицей Тамар».
С первых минут знакомства эти люди стали моими главными «путеводителями» по Грузии и помощниками во всех авантюрных начинаниях.
Серная баня
«– В баню! – сказал он по-русски.
Я уже настолько знал по-русски, что понял Фино.
– В баню? – удивился я. – Мы едем в баню?
– Да, – отвечал он, – однако разве вы против этого?
– Против бани? За кого вы меня принимаете? Но вы говорили мне о сюрпризе, и я нахожу довольно дерзким, что, по вашему мнению, для меня будет сюрпризом – побывать в бане».
«Тбили» – по-грузински «теплый», а легенду о том, как царь Вахтанг основал город, обнаружив горячие серные купальни, в которые упал и сварился его любимый охотничий сокол, вам расскажет первый встречный тбилисец.
Сто пятьдесят лет назад эту историю рассказали и Александру Дюма.
Вот что он написал о названии этого города в своем «Кавказе»:
«Любопытна благозвучная аналогия, которую имеют некоторые города, известные своими теплыми водами. В древности в Нумидии город Тобилис, а в наше время, кроме грузинского Тифлиса, существует в Богемии город Теплиц, корень которого, очень может быть, тоже „тепло“».
Прежде чем отправиться в путешествие вокруг страны, я решил наведаться в место, с которого начинали свое знакомство с Грузией все путешественники XIX века, включая Дюма и Александра Пушкина – а именно в тбилисские бани.
В одной из них, принадлежавшей некогда княжеской семье Орбелиани, сохранился номер, известный под названием «Пушкинский».
Как утверждается, именно там разминали косточки отцу современного литературного русского языка.