Безрезультатно.
- Ты зря мучаешься, - сказал Смирнов, когда Шура опустил руки. - В письменном столе я нашел конторскую книгу, так там записи сделаны исключительно по пятницам. И почти в каждую из них. Значит, Паша непременно явится пред наши ясные очи.
- Я знаю это лучше тебя. Через десять минут мы его точно увидим, посмотрел на часы Шура. - Что будем делать?
- А ничего! Клади свой ствол на стол и садись кроссворды разгадывать. Ручка есть?
- Есть, - озадаченно посмотрел Шура.
- Вот садись и гадай. Когда этот тип образуется, спросишь у меня, знаю ли я млекопитающее семейства волчих, на "П" начинается, на "Ц" кончается. Понял?
- Понял. А вдруг он с Марией Ивановной войдет?
- Ну и что?
- Она может тебя узнать.
- Ничего страшного. С ней мы разберемся. Вот тебе кроссворд, валяй, разгадывай.
11. Млекопитающее семейства волчих.
В семь сорок пять в квартире Марии Ивановны послышались глухие звуки. Спустя полминуты центральная панель стены бесшумно ушла внутрь, тут же отодвинулась в сторону, и Паша Центнер предстал перед глазами Евгения Александровича.
"Портрет Дориана Грея",- подумал он на третьей секунде встречи. И не без оснований подумал - бригадир гангстеров старел на глазах, на глазах Смирнова он превратился из пышущего здоровьем и уважающего себя человека в смертельно уставшего безвольного старика.
- Млекопитающее семейства волчих, на "П" начинается, на "Ц" кончается, - спросил Шурик Смирнова, не отрывая глаз от газеты.
- Песец, - ответил Смирнов. И, вдавившись тяжелым взглядом в обезличенные уже глаза Паши, добавил: - Котенку.
Внизу, в седьмой квартире застучали молотком. Над осевшим плечом бывшего гангстера, да, да бывшего - не было сомнений, что король криминального мира умер - появилось перепуганное лицо Марьи Ивановны. Увидев непроницаемого Смирнова, Шуру с газетой и пистолетом, она неестественно для женщины ее склада запричитала:
- Знала, я знала, что этим все кончится! Сколько веревочке не виться кончику быть!
И отстранив любовника, бросилась на колени перед Смирновым:
- Не убивайте меня! Я ни в чем не виновата! Я ему, говорила, что у своих красть нельзя! А он не слушал, не мог остановиться, он алчный!
- Да... Жадность фраера губит, - согласился Шура, занося в кроссворд очередное слово.
Смирнов смотрел в глаза Марии Ивановны, весьма примечательной женщины лет под тридцать семь и думал, что она, пожалуй, первый раз в жизни видит Шуру. Увидев его, своего соседа, признала мгновенно, а Шуру нет. И ее лох-любовник не признал. А из этого следовало, что Паша Центнер, не нанимал Шуру для изнасилования Юлии. Обернувшись к столу, Смирнов взял пистолет и вперился в напарника вопрошающим взглядом. Тот занервничал, забегал глазами, и, кое-как укротив их, сказал, недовольно морща лицо:
- Потом все объясню. Не здесь же базар разводить, в натуре.
- Отведи его в машину, - сделав паузу, кивнул Смирнов на Пашу. - Приду через десять минут.
Шура увел бандита в ванную. Паша Центнер по-прежнему выглядел, как смертельно уставший каторжник.
Оставшись наедине с хозяином положения, Мария Ивановна расстегнула верхнюю пуговицу китайского халатика. Затем - следующую. Смирнов смотрел с вялым интересом, хотя обнажившаяся грудь была хороша по всем параметрам. Высокая, упругая, невыносимо шелковая, с призывной алой родинкой; сосок из тех, которые нравились Евгению Александровичу - аккуратный, небольшой и нежно-коричневый.
- Даже и не знаю, что с тобой делать, - сказал он, поигрывая пистолетом. - Меня, а тем более то, чем я занимаюсь, никто знать не должен...
- Ты его убьешь? - глаза Мария Ивановна сделала томными. Она и думать не хотела о своей смерти.
- Он умрет. Уже умер, - Смирнову не хотелось тотчас ехать на топкие берега Пономарки. Он медлил. Он был тонким ценителем женской красоты, изощренности и коварства.
- Вы их киллер?
- Чистильщик.
- Вы - старший научный сотрудник, ученый - чистильщик?
- Удобная крыша по нынешним временам. - "Черт, может, и в самом деле переквалифицироваться в киллеры? Столько, оказывается, приятных граней в этом занятии! Острые ощущения, встречи с интересными людьми. Это тебе не очаговые структуры систематизировать".
- А можно мне воспользоваться вашими услугами? - Мария Ивановна постаралась вплотную приблизиться к Смирнову. Тот сделал шаг назад и, покачав указательным пальцем из стороны в сторону, проговорил шутливо:
- Я, милочка, жених, счастливый жених.
- А... Эта ваша девица... Видимо, очень интересный для науки человек.
- Да, вы правы, очень интересный.
Решив, что лирическое отступление затянулось, Смирнов сделал зверское лицо. Марья Ивановна, впрочем, не придала ему никакого значения.
- Поздравляю вас с предстоящим изменением семейного положения, сказала она ангельским голоском. - Но, видите ли, когда я просила вас об услуге, я имела в виду не это, - алый коготок Марьи Ивановны указал на просыпающийся пенис Смирнова, - а это.
Пальчик ее коснулся пистолетного ствола. Евгений Александрович почувствовал, что теряет инициативу, и разозлился.
- Исключено, - выцедил он, зло прищурив глаза. - Я подневольный служащий, а не свободный поэт. И слышишь, чмо, если мне вдруг покажется, слышишь, покажется, что ты хоть слово кому сказала, я попрошу Викешу Изольдина, заведующего нашей химической лабораторией, выдать мне по дружбе пол-литра импортной серной кислоты высшего качества. Сечешь масть, сахарная киса?
Мария Ивановна масть секла. Глазницы ее распирало уважение к Смирнову. Бесподобно нежные пальчики застегивали китайский халатик на все пуговицы.
- А этот человек, который был со мной... - Смирнов решил все-таки расставить точки над i. - Ты его хоть раз видела?
- Нет, - твердо ответила женщина.
- Ну ладно, мне пора, - покивав, проговорил Смирнов. - Да, не могли бы вы мне сделать небольшое одолжение?
- Я слушаю.
- Эти соседи... Мне не хотелось бы их убивать. Ассоциации, понимаете ли. У меня друг детства - горбун.
- Я все улажу. Скажу, что это меня хотели ограбить через две квартиры.
- И без ментов уладите?
- Обижаете. Вы заходите как-нибудь на коньячок, без серной, естественно, кислоты... Соседи все-таки. Поговорим о том, о сем.
- Хорошо. Зайду как-нибудь на часок, - кивнул Смирнов, окидывая комнату прощальным взглядом.
Взгляд остановился на буром пятне, сидевшем на дверке сейфа.
- Да, я хотел спросить... Эти пятна... - рука Смирнова прочертила полуокружность. - Понимаете, недавно мой напарник пропал, Камазом звали... Вы его случайно здесь не видели? Маленький такой татарин с голубыми глазами?
- Нет, маленького татарина здесь не было...
Лицо женщины погрустнело и стало по-русски прекрасным. "Нет, она определенно лапушка, - подумал Смирнов, чувствуя, как предательски теплеют его глаза. - Такое хорошее лицо..."
- А кто был?
- Да так...
- Говори, времени мало...
- Это не то, что вы думаете... Это Центнер меня берёг...
- Берёг!?
- Да. У него сильные спастические реакции... Да вы, наверное, знаете. Как антициклон идет, так он звереет...
- Зверел, - поправил Смирнов.
- Да, зверел, - согласилась Мария Ивановна. - Это сейчас он смирный, потому как давление понижается - вон, сколько туч нагнало.
- На удивление смирный, - согласился Евгений Александрович.
- Я час назад ему две таблетки скормила... - многозначительно посмотрела хозяйка квартиры. - Если бы не они, вы бы вряд ли...
- Нельзя ли короче? - не стал слушать Смирнов. - Как это он вас берег?
- Чтобы меня случайно не ранить в периоды своего бешенства, он в этой комнате одного бизнесмена из Прибалтики держал. Тот его крупно обманул на вывозе цветных металлов в Западную Европу... И попался.
- Понятно... И долго держал?
- Месяца три. Потом я хорошее немецкое лекарство не нашла и он...