Марии Ивановне было известно, что Смирнов не любит виски. Особенно разбавленный талой водой. Она принесла его с тайной мыслью, что борьба с отвращением к заморскому самогону отвлечет любовника, нет, уже жениха, от непродуманных поступков.
- Все равно лжешь, - взяв стакан, сказал Смирнов. Но уже не так уверенно.
- Саша ее двоюродный брат, - продолжала Марья Ивановна неторопливыми словами топить броненосец соперницы, - Он полтора года жил в доме ее родителей. Сам подумай - ему восемнадцать, ей, твоей Джульетте шестнадцать. Они не могли не лечь в постель. Брат и сестра с перпендикулярным будущим, соответственно никаких обязательств, просто секс. А когда просто секс, он далеко идет, вот и дошел до твоей квартиры...
Смирнов выпил.
Поморщился.
Поставил стакан на стол.
Смотрел на него десять секунд.
Отодвинул.
Придвинул к себе.
Подумал: "Надо быть проще".
Вынул пальцами оплавившийся кубик льда. Съел, хрустя, тут же принялся за второй. Покончив с ним, огорченно посмотрел на опустевший стакан. Мария Ивановна принесла бутылку и лед в серебряном ведерке. Налив треть стакана, Смирнов буркнул, не обратив к женщине лица:
- Жрать хочу.
Мария Ивановна принесла жареную курицу. В апельсиновом соку. Выпив виски (уже без гримасы отвращения), Смирнов начал есть, держа тушку обеими руками.
Он вгрызался.
Рвал мясо, мотая головой.
Глотал, не прожевав.
Насытившись, выпил еще (с гримасой отвращения) и спросил, уже более чем хмельной:
- А ты откуда знаешь?
"Откуда" у него как бы вынырнуло из воды.
- Саша рассказал. Когда я ему понадобилась...
- Боялся, что я зароюсь в твоей постели и перестану мстить за Юлию?
- Да. Это он придумал историю с моим выходом замуж за Василия Григорьевича. Кстати, у меня большие проблемы с этим человеком. Он, Пашина шестерка, узнал об его исчезновении, и прет теперь, как асфальтовый каток, вернее, дерьмовый каток, руку и сердце требует. Налоговой полицией угрожает. Ему очень просто меня посадить...
- Значит, никакого изнасилования не было, - не слушал Смирнов.
- Да, - не обиделась женщина. - Они просто трахались на твоих глазах. Вспоминали молодость.
- Здорово придумано... Представляю, как она балдела. Уважаю.
Губы Марьи Ивановны тронула улыбка.
- Она же в Сорбонне училась.
- А почему ты мне раньше не сказала? - Смирнов впервые за десять минут посмотрел в глаза женщины. Он никогда не умел смотреть в глаза человека, который может делать гадости..
- Шура запретил. Сказал, что убьет, если я тебе все передам.
Смирнов принялся механически грызть оставшиеся от курицы кости.
- Классно они нас в оборот взяли.
- Да, твоя Джульетта не промах.
- Волчица.
Алкоголь сделал свое дело. Смирнову стало хорошо. Он с удовольствием закурил.
В жизни ничего не изменилось. Она была точно такой же, что и пятнадцать минут назад.
И сам он не изменился.
И Юлия.
И Мария Ивановна.
И сигареты точно такие же.
- Значит, она решила убрать моими руками соперника... - сказал он, затушив окурок в голове Венеры.
- Не совсем так. У нее была проблема Бориса Михайловича, и был ты, был Евнукидзе, был Стылый, был Паша... Короче полный шахматный набор. А Юлия, как ты знаешь, человек масштабный, вот она и придумала комбинацию...
- И стоит на проигрыш... Стоит, потому что не учла твою точеную фигурку.
- Почему же, она брала ее в расчет.
- Как фигуру "Бывший завмаг, восемь классов плюс торговый техникум"?
- Нет, как "королевскую подстилку". Ну, бандитскую, если хочешь.
- А ты ферзь...
Марья Ивановна чуть заметно качнула головой.
"Да, я ферзь. Я - королева".
- Юлия уважает шахматы... - задумался Смирнов, отведя глаза от довольного лица женщины. - Регулярно, правда, не играет, но этюды с заковырками, сложные партии разбирает даже на работе.
- Партия, в которой мы с тобой участвуем, тоже не проста. В ней преследовались, и преследуется многие цели. В частности, - Саша об этом говорил - она рассчитывала в ее продолжение переделать тебя. Переделать так, чтобы ты мог стать сильной ее фигурой, фигурой, способной легко сладить и с Евнукидзе, и с ему подобными. Она любит фигуры.
- Ну-ну. Еще немного и мое чувство к Юлии воскреснет. Похоже, я в ее глазах Джеймс Бонд и Кощей Бессмертный в одном лице.
Евгений Александрович выпил еще. За Джеймса Бонда и Кощея Бессмертного в своем лице.
- Ошибаешься, ты для нее если не пешка, то вполне управляемая фигура, угрюмо ответила Марья Ивановна, явно недовольная тем, что любовник потихоньку надирается. - Я как столкнулась с ней в первый раз, так сразу и увидела ее, до дна увидела. Для нее все люди - или пешки, или фигуры. А она игрок. Она может провести тебя в ферзи, а может пожертвовать. Помнишь "Основной инстинкт"?
- Конечно, помню. Ричард Гир, Шарон Стоун, Ума Турман. Хитрая сучка вокруг пальца обводит прожженного психоаналитика и его руками убивает своего зловредного мужа... Хороший фильм.
- Тебе, наверное, эта Шарон Стоун нравится?
- Ты лучше, - Евгений Александрович чмокнул Марию Ивановну в щечку. Шарон Стоун по сравнению с тобой очень уж правильная. Шаловливая школьница.
Некоторое время они целовались. В течение этого занятия никаких количественных изменений в организме Смирнова не произошло и он, решив, что для постели слишком пьян, оторвался от женщины и спросил:
- А Стылый? Он же в результате всех этих комбинаций получился бы третьим лишним?
- Стылый делает то, что говорит Юлия. Он - пешка, пешка давно потерявшая если не жезл, хранившийся в ранце, то кураж. Должность начальника СБ - для него предел. Да ты что меня допрашиваешь? Она послезавтра приезжает, вот и расставишь все точки над i.
Смирнов налил еще пятьдесят граммов. Выпил и через минуту понял, что жизнь изменилась. Изменилась в лучшую сторону - ему теперь не надо разрываться между Юлией и Марьей Ивановной.
И не надо спасать Стылого.
- Ничего я не допрашиваю, - сказал он, с удовольствием рассматривая женщину, решившую все его проблемы. - Просто мне все надо уяснить, а не получается... И вопросов куча. Ты знаешь, как мы с ней познакомились? Она вошла в мою не захлопнувшуюся дверь и попросилась в ванную прокладку сменить...
- Примерно полгода назад?
- Да.
- Это просто. Саша мне рассказывал. По распоряжению Бориса Михайловича он следил за Пашей - Пашина контора, как ты знаешь, контролирует "Северный Ветер". Просто так следил - у него работа такая все про всех знать. Юлии результаты наблюдения показались интересными, и она решила лично все проверить...
- Она всегда все лично проверяет, - покивал Смирнов. - Чего, чего, а начальник она первоклассный.
- Решила проверить и чуть не прокололась. После того, как мы с Пашей вошли в квартиру, она решила осмотреть лестничную площадку, двери и тому подобное. А Паша забыл в машине цветы. Букет роз. Вышел от меня за ними и чуть на нее не наткнулся. Спасла ее твоя приоткрытая дверь.
- Послушай... А ты... А ты с...
- Что я?
- Ну, ты все знаешь. О Шуре, о Юлии. В том числе и разные интимные подробности. Такие подробности обычно сообщают в постели...
- Нет, ничего у нас с Шурой не было. А он на меня облизывался. Весь масляный такой сидел. И много говорил, показывая, какой он сведущий... Юлией хвастался, тем, как ловко тебя охмурил...
Смирнов смотрел на нее пристально. Он верил и не верил. Мария Ивановна выдержала взгляд и сказала:
- Я - женщина порядочная. Ты это должен усвоить, если хочешь со мной жить. И еще ты должен знать, что после той встречи в задней комнате, я только о тебе и думала. Да и раньше ты мне нравился... Ты совсем другой. Ты - там, где я хотела бы жить.
- Ну-ну. Я растаял. В кои веки сижу с порядочной женщиной.