— Да, это неплохо… — неуверенно процедил незнакомец. — Хотя, конечно…
И снова замолк.
Моя сигарета уже дотлела до середины, а разговор все не клеился. Я решила как-то помочь юноше сдвинуться с мертвой точки.
— Меня зовут Женя, — протянула я ему руку. Хотя, конечно, могла бы не представляться — ведь гость знал, кто перед ним находится.
— Ах, да, — спохватился юноша. — Митя. То есть Дима. Дмитрий Владимирович.
— Очень приятно.
Его рукопожатие было неожиданно крепким — чувствовалась хорошо развитая мускулатура кисти. Приглядевшись, я обратила внимание на то, что правое плечо у Дмитрия Владимировича чуть выше левого.
— Вы, часом, не музыкант? — спросила я. — Может быть, скрипач?
Дима был приятно удивлен.
— Да, — произнес он, непроизвольно улыбнувшись. — А что, у меня на лбу написано?
— Почти. Чуть ниже.
Дима не понял, что я имела в виду, но искренне восхитился моей проницательностью:
— Сразу видно, что вы это… детектив. Люблю иметь дело с профессионалами.
— Я не только частный детектив, хотя у меня есть и такая лицензия, — мягко перевела я разговор поближе к делу. — Я еще занимаюсь обеспечением безопасности грузов и охраной. Какой же именно аспект моей деятельности вас заинтересовал?
— Последний, — оживился гость. — Охрана то есть. Меня кто-то хочет убить. Знаете, это так неприятно…
Я внимательно посмотрела на Диму. Либо он болван, либо притворщик, либо просто наивный человек. Пока что я не пришла к определенному мнению.
— Идешь себе тихо, никого не трогаешь, и вдруг — бац! — жаловался Дима.
— А если поподробнее? — предложила я. — Чтобы взяться за работу, мне нужно знать более конкретно ваше теперешнее положение.
И Дима начал рассказывать. Чем больше он говорил, тем явственнее я убеждалась, что передо мной тот самый тип человека, который злые люди называют коротким и емким словом «лох».
Кстати, в последнее время это определение является и распространенным ругательством среди детей. Выводы из этого факта, увы, удручающи.
Конечно, хорошо, что молодое поколение считает расхлябанность и рассеянность дурными качествами. Конечно, хорошо, что дети растут с установкой не дать себя обмануть. Но слишком часто их собственный положительный настрой — «я не лох» — оборачивается презрением к слабым и беззащитным сверстникам…
Дима явно уже изрядно претерпел в жизни из-за свойств своего характера и теперь хотел перестать быть «лохом». Мне казалось, что это желание сыграло с ним злую шутку — вместо того чтобы идти к положительному полюсу, он зациклился на отрицательном и чересчур преувеличивал свои недостатки, пытаясь немедленно имитировать в поведении их полную противоположность.
Так, он старался быть развязным, хотя по натуре был застенчив. Хотел казаться сильным и уверенным, много повидавшим, разбирающимся в жизни человеком — это у него плохо получалось.
Если бы я была психологом, то посоветовала бы ему акцентировать именно свои положительные качества, вместо того чтобы дурить голову собеседнику и изображать из себя то, чем Дима не является.
Но я — не психолог, а всего-навсего частный детектив, хотя психологические особенности клиента играют для меня немаловажную роль, и мне необходимо учитывать в работе и этот фактор.
Что же касается конкретики, то за сорок минут общения мне удалось узнать следующее.
Дмитрий Владимирович Корнелюк явно хотел выглядеть солиднее, чем был на самом деле. В разговоре он упорно обращался ко мне исключительно по имени-отчеству, полагая, что и я буду отвечать ему тем же, — хотя для него вполне бы сошло и обращение «Митя», настолько молодо выглядел мой клиент. Но раз хочет по имени-отчеству, пусть будет так.
Дима Корнелюк стеснялся своей фамилии, несмотря на то что именно она принесла моему клиенту тот высокий уровень благосостояния, о котором многие его ровесники не могли даже и мечтать.
Владимир Георгиевич Корнелюк, отец моего клиента, сделал деньги еще в советские времена, сколотив несколько сельских кооперативов, занимающихся разведением пушных зверей. Хоть это и называлось тогда кустарным промыслом, но давало огромный доход.
Я не знаю, какие взятки давал отец Димы и кому, но суммы явно были немалые, иначе не удержаться бы Корнелюку на плаву. Однако он сумел обойти все преграды, трудился как вол и жил в свое удовольствие, наверняка обеспечивая безбедное существование и благоволившим к нему чиновникам, которые его прикрывали.
Но настали времена перестроечные. Связи во властных структурах теперь стали на вес золота в буквальном смысле слова.
Корнелюк и тут не сплоховал, сумев окончательно легализовать свой бизнес. Наверное, он был очень прытким человеком, если пережил и волну рэкета в первые годы перестройки, и жестокую конкуренцию на более позднем этапе. Насколько я поняла из рассказа Димы, его отец никогда не терял прежних связей — а ведь текучка кадров во власти с горбачевских времен до наших дней была очень бурной. Однако, куда бы ни перемещался со своего поста человек, Корнелюк продолжал поддерживать с ним отношения. Некоторые залетали в очень высокие сферы, но Владимир Георгиевич не упускал случая о себе напомнить. И всегда извлекал из этого выгоду — для дела, а значит, и для себя.