Наконец они выехали на улицу, которую Билли вспомнил. Там по-прежнему стояла тишина, как будто войны и не было. Люди выглядывали из окон и поспешно прятались обратно. Саира затормозила около последнего дома — неосвещенного.
— Мы на месте? — спросил Фитч; в трейлере было тесно и стояла вонь, последние лондонманты сидели около мертвого кракена. — Почему мы здесь остановились? Что собирается делать океан?
Маленький злобный выводок бумаг кружил над ними. Билли беззвучно выругался, когда они пронеслись над крышами.
— Полетели за остальным Гризаментом, — сказал он. — Быстрее, быстрее.
Он замер, увидев приближающиеся синие огни. Полицейская машина примчалась вихрем и резко остановилась. Появилась Коллингсвуд, и Билли уже открыл рот, чтобы крикнуть Саире: «Езжай!», но услышал голос Мардж.
— Билли! — почти закричала она, затем вышла и уставилась на него. — Билли.
Он подбежал к ней. Оба долго прижимались друг к другу.
— Прекрасно, просто прекрасно, — одобрила Коллингсвуд.
— Мне очень жаль, — обратился Билли к Мардж. — Леон…
— Я знаю. Знаю. Я получила твое сообщение. И другое тоже получила. Смотри, я привезла его.
Рядом с Полом в машине сидел Саймон Шоу.
Увидев Пола, Фитч вздрогнул и открыл было рот, но, очевидно, не нашел что сказать. Взгляды лондонмантов беспокойно метались между этими двоими. Фитч снова попытался заговорить, но Пол сделал рукой знак — «нет».
— Не о чем говорить, — сказал он. — Не сейчас, когда он так близко. — Пол указал наверх; над ними, кружась, как лист на ветру, витал одинокий клочок Гризамента. — Он приближается. Давайте уже что-то делать.
Намечается чуть ли не бой между Гризаментом и Тату, подумал наконец Билли. То есть скорее между Гризаментом и Полом. Независимо от того, какие планы были у Фитча раньше или теперь, Билли понял, что Пол больше не боится главного лондонманта.
— Билли, дружище, — окликнула его Коллингсвуд, — что за дерьмо вы затеяли? — Она подмигнула ему. — Не хотелось у нас работать — так надо было просто сказать «нет», и хрен-то с ним.
— Офицер Коллингсвуд, — произнес Билли и в ту же секунду обнаружил, что глупо ухмыляется, глядя на нее.
Та поджала губы.
— Что за план-то, пацан?
— Пошли, — сказал Билли. — Надо шевелиться. Вы готовы? — (Саймон посмотрел на него с ужасом, но кивнул. Они открыли грузовик, чтобы Саймон увидел аквариум и точно запомнил, где он стоит.) — Хороший мальчик. Знаешь, что сейчас будет?
У Билли уже было готово описание ситуации на листе бумаги — длинное и подробное сообщение, которое он положил в стеклянную бутылку, запечатав затем ее.
— Приступим? — обратился он к Саире и Саймону. — Нам нужно его разрешение.
— И координаты, — добавил Саймон. — Говорю вам, у меня ничего не выйдет без точнейших координат.
Билли постучал по бутылке.
— Я обо всем написал. Все здесь. Не паникуй.
Сообщение в бутылке молило:
Вы сказали, что кракен больше не ваш. Вы должны нам помочь. Пожалуйста. Даже если он — не один из вас, мы просим вас — ради города, где вы пробыли так долго, — использовать свой нейтралитет и свою силу, как в те времена, когда вы помогали нам против нацистов. Мы нуждаемся в безопасном месте. Мы все слышали о том, как Тату не осмелился с вами связываться. Нечто подобное нам необходимо снова.
На карту поставлено все. Нам нужно только пережить эту ночь. И защитить его. Мы в отчаянии.
Билли бросил бутылку в почтовый ящик.
Они тихо стояли в темноте. Мимо проехал велосипедист, скрипя педалями. Фитч и лондонманты ждали. Последние укушенные кракеном бойцы спрятали в грузовике свои тела, измененные по образу и подобию спрута. Океан внутри дома долгое время не отвечал на бутылку.
— Что происходит? — прошептал Саймон.
— Мы не можем торчать здесь вечно, — прошептала Саира.
Чувствуя, что совершает богохульство, Билли поднял руку, чтобы постучать в окно, — но его опередили. Раздался стук: не снаружи, а изнутри. Тихий стук через занавеску. Нижний угол ткани сдвинулся, медленно оттянулся назад.
— Это знак, — сказал Билли. — Значит, ты можешь узнать координаты, Саймон. Действуй.
— Черт возьми, — проговорила Саира. — Надеюсь, это разрешение.
В открывшемся взгляду углу окна царил мрак. За стеклом ничего не было видно. Наконец откуда-то глубоко из тьмы возник намек на движение. Все подошли ближе, остановившись в нескольких дюймах от стекла. В тусклом свете фонарей, которые светили в комнату, были видны крошечные полупрозрачные рыбки.