Уолтер и Виктория уже находились на пароходе. Вместе с ними отправиться в рейс на этом небольшом судне собирались ещё три человека. Первый: мужчина, гладковыбритый, темноволосый, нарочито дорого одетый, на вид тридцати-тридцати пяти лет. Лицо его выражало решительность и строгость. Держался он легко и непринуждённо и на окружающий мир смотрел как будто бы свысока. Одним словом, напыщенный щёголь – именно так подумал о нём детектив.
Мужчина плыл не один – рядом с ним находился худосочный старик, седой и сгорбленный. Он лениво озирался по сторонам, не замечая никого и ничего вокруг себя. В его взгляде легко читалась мрачная безнадёга. В целом старик производил впечатление человека, уставшего от своего ума, чувств и мыслей, уставшего от мира и от собственной жизни. И, казалось, один лишь инстинкт самосохранения удерживает несчастного в теле, давно пришедшем в негодность.
Третьим пассажиром оказался грузный человек, державшийся особняком. Он стоял у фальшборта и смотрел вниз, одной рукой похлопывая себя по вздутому животу, а второй беспокойно трогая пенсне, словно пытаясь что-то разглядеть в морской пучине. Но в воде ничего не было. Уолтер самолично перегнулся через фальшборт, чтобы проверить это. Грузный господин, не имея каких-то отдельных физических изъянов, сам целиком и полностью являлся сплошным изъяном. Одутловат и отёчен, неуклюж и тяжеловесен, он походил на огромного моллюска. Его страшно распухшее лицо выглядело так, точно принадлежало утопленнику, пролежавшему долгое время в воде. Одежда его, в отличие от одежды прочих пассажиров, не отличалась опрятностью, и могло даже сложиться впечатление, что он провёл не одну ночь в чистом поле под хмурым небом прежде, чем погрузился на судно. В общем, Уолтеру стало как-то не по себе от вида этого господина, и он, наморщив лоб, отвернулся.
«И что за жуткий персонаж?» – удивившись, подумал он.
Схожие мысли возникли и у Виктории, потому что она притянула детектива к себе и сказала ему на ухо:
– Видел, какой он страшный? Наверное, болеет чем-то. Чем-то очень серьёзным.
– Наверное, – кивнул Уолтер.
Раздался гудок. Пароход отдал концы, вздрогнул, развернулся, взял курс на остров и очень скоро удалился от берега. Тогда стихли и шум, и гвалт, порождаемые людьми, машинами и лошадьми. Вместо них зашумел сердитый ветер и загалдело пространное море. Перед глазами детектива предстала поистине исполинская красота – необъятный водный простор. Седые горбатые буруны рвали морскую гладь до самого горизонта. Пароход уверенно шёл по курсу, переваливаясь с волны на волну.
8
Когда Уолтер и Виктория собрались было покинуть палубу, к ним вдруг приблизился тот самый одутловатый господин, уже успевший произвести на детектива крайне неприятное впечатление. При ближайшем рассмотрении Уолтер заметил, что лицо незнакомца имело зеленоватый оттенок, а белки глаз отливали желтизной. Возле носа росла большая бородавка, из которой торчали два длинных закрученных волоса, а толстые щёки обвисали, как у бульдога. Во рту чернели испорченные зубы, из-за чего запах был просто ужасный.
– Прошу простить моё любопытство, – нервно поправив пенсне, начал незнакомец, – но мне, право слово, интересно, кто вы и что заставило вас отправиться на остров? Нечасто, знаете ли, у нас бывают гости.
– Уолтер, – представился детектив, пожав протянутую ему руку. – А её зовут Виктория. – Он показал на девушку. – Мы плывём на остров, чтобы разыскать одну женщину.
– Так, быть может, я смогу помочь? Я всех знаю. Как её имя?
– Анна Данн.
– Анна Данн… Анна Данн… – несколько раз повторил мужчина. – Право слово, у нас никого нет с таким именем. Ни женщины, ни девочки, ни старушки.
– А вы всех-всех знаете? – удивился Уолтер.
– Да, по долгу службы.
– И кем вы служите?
– Я врач. Работаю в «Маяке». Это наша психиатрическая больница. Ну и случается, что ко мне обращаются разные люди с разными недугами. Им больше не с кем посоветоваться. Так что мне приходится общаться со многими.
– А зовут вас… – почесав подбородок, произнёс детектив.
– Ах да, я ведь забыл представиться. Некрасиво как-то получилось. Меня зовут Скотт Лишер.
И тут детектива словно ударило молнией, от неожиданности он даже на какое-то время потерял дар речи. Он ушёл в себя, перед глазами тотчас пронеслись строки и целые абзацы из черновиков Анны Данн. И всё, описанное молодой журналисткой, вдруг показалось Уолтеру настолько правдоподобным, что ему сейчас же захотелось схватить Скотта Лишера за руку и во всеуслышание объявить о поимке последнего подлеца и негодяя. Но он вовремя опомнился.