— Имена, Барт, имена…
— Имена ты знаешь не хуже меня…
— Джо Тортони… Милт Роттердам… Бутс Шиллигер…
— Да, — нервно согласился Крамнэгел.
— Судья Уайербэк… его честь мэр Города, — продолжил Ал.
— Ты, знать, совсем с ума спятил, — вспыхнул Крамнэгел.
— Ума в тебе не больше, чем в сборщике хлопка.
Он расплатился, и они покинули ресторанчик, не сказав друг другу больше ни слова.
В непродолжительной беседе с мэром Крамнэгел постарался тщательнейшим образом объяснить свою болезненную реакцию на упоминание о возрасте, ни на секунду не опускаясь до извинений. Мэр же отнесся к этому происшествию легко.
— Никто из нас не безупречен, Барт, как говаривала мне моя старая мать-гречанка. Крамнэгел счел замечание мэра неприличным, поскольку он сам — хотя и не обладая достаточной наглостью, чтобы считать себя безупречным, — ни на минуту не допускал мысли о том, что хоть в чем-то может оказаться небезупречным. И умеет же эта скотина мэр сыпать ему соль на раны!
— Какой порядок вы предусматриваете на время моего отсутствия? — спросил он.
— Ну, тут все очень просто, — ответил мэр. — Существуют же установленные правила на случай вашего отсутствия, вашей болезни, неспособности исполнять свои обязанности, экс-сетера, экс-сетера.[3] (В устах мэра латынь почему-то прозвучала как «сетера» в отставке.) Согласно им ваш пост — временно, разумеется, — занимает ваш заместитель. В данном случае — Ал Карбайд.
— Мы только вчера с ним вместе обедали, господин мэр.
— Очень мило.
— Да. Он думает, что мы не прилагаем достаточно усилий, чтобы искоренить организованную преступность.
— Какую такую организованную преступность? — Мэр был само изумление.
— Именно об этом я его и спросил, — поспешно заверил Крамнэгел.
— Шайку Перилли? Или братьев Пенаполи? Но это ведь древняя история. Какая же у нас сейчас организованная преступность?
— То-то и оно… Я вот тоже не знал и спросил, значит, о чем это он… Я прямо, как вы сейчас, господин мэр, сказал ему: «Назови имена».
— А он?
— А он и назвал, — осторожно сказал Крамнэгел. Мэр раскурил сигару и посмотрел на Крамнэгела сквозь табачный дым.
— Следует ли мне знать его мнение, кто они? — так же осторожно спросил он.
— Как сказать… Может, я просто выношу сор из избы…
— Вы — начальник полиции, Барт. А я — мэр. Не вынося сора из избы, мы не сможем руководить.
— Ну ладно… в общем, он назвал Джо Тортони…
— И кого же еще? — улыбнулся мэр.
— Бутса Шиллигера.
Улыбка на лице мэра сразу съежилась.
— Милта Роттердама.
Теперь мэр больше не улыбался совсем.
— И судью Уайербэка.
Мэр моргнул. Затем рассмеялся.
— Удивительно, что в такую компанию Ал не зачислил и меня, — пошутил он.
— Ну, он так далеко еще не зашел, — в тон ему рассмеялся и Крамнэгел.
Как раз в это время загудел на столе селектор.
— Да? — нажал на кнопку мэр. В динамике забился консервированный голос его секретарши: — К вам мистер Роттердам, сэр.
— Попросите его подождать. — Мэр выключил аппарат. — Что ж, Барт, извините, но… дела. Наслаждайтесь путешествием и передайте мои наилучшие пожелания миссис Крамнэгел. Пожав мэру руку, Крамнэгел покинул кабинет. Не успел он скрыться за дверью, как мэр тут же включил аппарат внутренней связи.
— Мистер Роттердам ждет приема один?
— Нет, сэр, с ним мистер Тортони.
— Проводите их через кабинет казначея, хорошо? Я не хочу, чтобы они наткнулись на Крамнэгела.
— Хорошо, сэр.
Отойдя к окну, мэр прищурил глаза и глубоко затянулся сигарой, размышляя о том, что Ал Карбайд — человек толковый и стоящий и что такого человека всегда безопаснее иметь союзником, нежели врагом.
Крамнэгел же тем временем выходил на улицу, восторгаясь собственным умением — как хитро он сумел подложить Алу Карбайду свинью — и удивляясь своей удаче: он ведь сам оказался свидетелем того, что Милт Роттердам ждал приема у мэра. Сей факт может оказаться весьма весомым, прими дела определенный оборот. Да, хороший подвернулся козырь. Жизнь ведь штука тонкая: никогда не знаешь, что сгодится.
Вернувшись в управление, он вызвал Карбайда к себе, но не сказал ему ничего, только велел установить наблюдение за Роттердамом.
— Есть на него факты? — поинтересовался Ал.
— Нет, просто интуиция… И еще: узнай-ка фамилию и всю подноготную секретарши мэра — маленькая такая, рыженькая, лет двадцати пяти…
— Мэрилин Шопенгауэр.
Крамнэгел окинул Ала холодным взглядом.