Не думая ни мгновения, девушка вскочила с места и сунула всю колоду в измельчитель в раковине. Вдавив трясущимися пальцами кнопку, она несколько секунд наблюдала за тем, как под острыми ножами устройства рассыпаются в прах кусочки мелованного картона, на каждом из которых было изображено одно и то же.
Тринадцатый аркан. Карта с изображением Смерти, застывшей у сундука с золотом, и наблюдающей за тем, как в темных морских пучинах разыгрывается жуткий по своей мощи шторм.
Глава
5
Ощущая себя едва ли не предательницей, Кристина попыталась перевести все случившееся в шутку.
Сказала Лавли, что это был всего лишь очень глупый розыгрыш, от которого она не смогла удержаться, ведь девушка так серьезно воспринимала всю эту глупую мистику. Однако, по подруге было видно, что она едва ли готова была сейчас поверить в такое оправдание, хоть вслух и согласилась его принять. Даже отшутилась с невеселой улыбкой. Мол, припомнит это Кристине на следующий Хэллоуин.
И ее можно было понять. В конце концов, много ли надо человеку, верящему в сверхъестественное? Пожалуй, необъяснимого появления в колоде пары лишних карт, вполне достаточно. И это хорошо еще, что Кристина успела уничтожить главное доказательство реальности случившегося. Колоду карт, в один миг превратившуюся в колоду всего одной карты.
Смерти, Тринадцатого Аркана судьбы, сулящего перемены, разрыв с прошлым и может быть даже переезд… но не тогда, когда в колоде из семидесяти восьми карт почти все становятся такими.
Пожалуй, увидь Лавли последствия ворожбы, ни за что бы не поверила в нереальность происходящего, а Кристина тогда не обралась бы проблем. И ладно со своей теткой! Ведь ответ пришлось бы держать перед всем Самоэнским ковеном и верховной… Брр! С верховной, девушке особенно не хотелось сталкиваться снова.
Конечно же Лавли обиделась на подругу. Но Кристине совершенно некогда теперь было сглаживать ситуацию. И уж тем более она не собиралась делиться с ней истинными причинами произошедшего. Ведь и для нее все что случилось, пока по большей части оставалось загадкой.
Совершенно точно Кристина знала лишь одно — ей необходимо было срочно вернуться в свою комнату на втором этаже теткиного дома. И от того, как скоро она могла это сделать, возможно, зависела теперь жизнь ее подруги.
Девушке было сложно объяснить расстроенной Лавли свой поспешный уход, и все же она это сделала. Даже на такси из этого конца города в другой разорилась, потратив почти половину из оставшихся на жизнь денег. Но разве же это было важно? Нет. Единственное что сейчас имело значение для Кристины — это безопасность подруги. И ради нее она была готова даже нарушить собственные клятвы.
***
Дом тети Кайлы находился в тихом пригороде и был самым старым на километры вокруг.
По крайней мере она сама любила рассказывать, что его среди болот построил ее прадед. Специально, чтобы оказаться подальше от промышленного шума города, который только-только начал наполняться машинами и людьми.
Пожалуй, старик бы очень удивился, узнав, что этот уединенный, никому ненужный уголок на задворках, в конце концов будет обжит настолько, что его несовременный, но все еще крепкий дом окажется в тупике одной из населенных улочек, окруживших его со всех сторон, подобно гигантской паутине.
Тети Кайлы дома не оказалось.
То было одновременно и к счастью, и к худу. Ведь будь она дома, Кристина могла бы спросить у нее совета. С другой стороны, кто знает, как бы ворчливая владелица книжного магазинчика отреагировала, узнав, что ее племянница гадала на Карачун вне круга, да еще и в присутствии непосвященной!
Может статься, что и выгнала бы ее из дома… Ведь «никакой волшбы и чаровства» — было главным условием пребывания Кристины под ее крышей.
Тем, которое девушка всеми силами намеревалась соблюдать.
Ровно до этого самого момента.
Помимо древних традиций собственной семьи, тетя Кайла также презирала современную технику и по старинке использовала записки, вместо сообщений в мессенджерах и соцсетях.
Одно из таких рукописных посланий, оставленное на маленьком листке, прижатом к холодильнику магнитом с красноносым садовым гномом, сообщало, что женщина уехала за город к подруге и планирует вернуться не раньше, чем в городе закончится «это рождественское помешательство, от которого рябит в глазах и начинается мигрень». Записка традиционно начиналась тетиным фирменным «Моя дорогая девочка» и заканчивалось назидательным «изо всех сил верю в твое благоразумие.