Она легонько подтолкнула его в спину. Джесс спустился с террасы, пересек подъездную дорожку и подошел к пикапу. Все это время Диллард не сводил с него холодного взгляда.
– Не возражаешь чуток задержаться, Джесс? Надо поговорить. Линда, сделай одолжение… иди в дом, это мужской разговор.
Линда колебалась.
– Иди-иди, будь хорошей девочкой.
– Диллард, я просто подумала, может…
– Линда! – сказал Диллард, впервые повысив голос. – Нужно, чтобы ты пошла в дом прямо сейчас.
Линда прикусила губу, кинула на Джесса еще один умоляющий взгляд, а потом поспешно скрылась в доме. Джесс понять не мог, что происходит. Линда, которую он знал, никогда бы не позволила мужчине так собой распоряжаться. Неужели это была та самая Линда, с которой они вместе поднимали на уши все местные забегаловки? Та женщина, которая врезала какому-то мужику за то, что тот схватил ее за задницу?
Диллард неспешно обогнул патрульную машину, подошел к Джессу вплотную, и окинул его изучающим взглядом.
– Слышал, были там у тебя в поселке какие-то проблемы. Прошлым вечером.
Джесс ничего не ответил.
– Ты что-то об этом знаешь? Может, слышал что-нибудь? Или видел?
– Видел. Абсолютно все. Санта приземлился на своих оленях, и тут на него как кинутся шестеро чертей. Потом они все взлетели, прямо в небо, и Санта сбросил одного из чертей за борт, – говоря это, Джесс, не переставая, улыбался. – Мне кажется, человека, которого вы ищете, можно узнать по длинной белой бороде.
Диллард нахмурился и потер лоб, будто у него голова разболелась, а потом принялся молча разглядывать Джесса, точно пытаясь понять, что это перед ним такое.
– Джесс, я твою мать знал, и отца. Неглупые люди. Как же оно вышло, что ты таким уродился?
Джесс скрестил на груди руки и сплюнул на подъездную дорожку Дилларда.
– Так ты хочешь, чтобы было по-плохому? – судя по тону, валять дурака Дилларду явно надоело.
– Единственное, чего я хочу, это чтобы ты держался подальше от моей жены и дочери.
Диллард вздохнул, будто имел дело с непослушным ребенком.
– Думаю, нам с тобой нужно поговорить. Ну, знаешь, как мужчина с мужчиной. Потому что совсем не обязательно, чтобы оно все и дальше катилось в задницу.
Тут он достал пачку сигарет, сунул одну в рот, а другую предложил Джессу.
Джесс посмотрел на сигарету так, будто это был яд.
Диллард зажег сигарету, глубоко затянулся и выдохнул.
– Понимаю, тебе непросто, сынок. Мне бы такое тоже не понравилось, будь я в твоей шкуре. Ни капельки. Так что я тебе это скажу, потому что кто-то же должен сказать. У вас с Линдой все кончено. Линда это знает, и, думаю, ты тоже. А ты только все усложняешь, для всех, и особенно – для своей девчушки.
Джесс ощетинился.
– Вам нужно развестись. Официально. Если хочешь, могу даже помочь тебе с бумагами. Мне надоело, что она из-за тебя переживает. Будь мужиком. Покончи со всем одним махом, и все мы сможем спокойно двигаться по жизни дальше.
– Этого не будет.
– Нет, будет. И скоро, потому что мы с Линдой планируем пожениться.
Джесс отшатнулся.
– Что?
– Прости, сынок. Жаль, что ты узнал об этом вот так.
– Нет! – Джесс затряс головой. – Я так не думаю. Это невозможно, я этого никогда не допущу. Никогда!
– Позволь, я тебе объясню. Попроще. Я у тебя не спрашиваю. Понимаешь? Мы с ней поженимся. Как только удастся разобраться с тобой. Ну, а разобраться с тобой можно по-разному. Как именно – выбирать, в общем-то, тебе.
Джесс поднял вверх трясущийся палец:
– Не загоняй меня в угол, Диллард. Не стоит этого делать.
Шеф, посмеявшись, покачал головой:
– Джесс, будь у тебя яйца такого размера, как ты себе воображаешь, ну хоть в десятую часть, цены бы тебе не было. Сынок, единственная причина, по которой я еще от тебя не избавился, – это то, что ты иногда ведешь дела с Генералом. Ты прекрасно знаешь, что засадить тебя ничего не стоит. Я вот прямо сейчас мог бы нацепить на тебя наручники – да любой повод сойдет – и ты отправишься прямиком в тюрьму. Ты этого хочешь?
– Давай, сделай это, и в тюрьму я пойду не один.
Диллард сощурил глаза так, что они превратились в узкие стальные щелочки.
– Ты что сейчас сказал?
– Думаю, ты слышал. Если у человека отнять то единственное, что для него что-то значит, получишь человека, которому нечего терять. А такой человек может и начать говорить.
У Дилларда дернулась щека. Он шагнул к Джессу.
– Ну-ка, парень, давай, выковыривай из ушей кошачье дерьмо и слушай хорошенько. Существует не один способ заставить тебя исчезнуть. И никто не заметит, как именно ты исчез, потому что ни одна живая душа тут, в округе, не будет скучать по такому ничтожному гондону, как ты.