Джесс стиснул зубы и вынудил себя не отступить, не отвести взгляда. Но он еле сдерживал слезы. Неужели Линда и вправду согласилась выйти замуж за этого старого ублюдка? Он зло посмотрел на Дилларда.
– Я этому не верю. Не верю, что она согласилась выйти за такого старого козла, как ты.
Диллард, по своему обыкновению, вздохнул, а потом, усмехнувшись, покачал головой.
– Джесс, Джесс, Джесс. Поверить не могу, что я тут так разволновался из-за такого барана, как ты. Все забываю, насколько у тебя плохо с головой, – он еще раз глубоко затянулся. – Дай-ка я расскажу тебе кое-что о тебе самом, просто и доходчиво, потому как иначе ты не поймешь. Ты – неудачник, Джесс. Никчемный неудачник. Именно поэтому ты живешь в этом своем крысятнике, поэтому все так же водишь ржавый рыдван своего папаши, и, что самое важное… поэтому от тебя ушла Линда. Но я бы тут мог распинаться бесконечно, потому как пробиться сквозь эту толстую, тупую черепушку почти невозможно, разве что молотком. Поэтому я тебе покажу. Докажу, так, что даже тебе станет понятно.
Диллард отошел обратно к машине и достал из кобуры пистолет. Джесс весь напрягся: он подумал, что Диллард собирается застрелить его прямо здесь и сейчас, но тот только снял пушку с предохранителя и положил ее на капот.
Потом шеф неторопливо прошествовал дальше, к воротам гаража, оставив пистолет на капоте. Привалился спиной к воротам, затянулся сигаретой и поглядел вокруг, на деревья, будто вышел насладиться погожим деньком.
Взгляд Джесса метался туда-сюда между Диллардом и пистолетом – он все еще не понимал.
– Знаешь, Джесс, что я собираюсь сделать? А? – Диллард усмехнулся. – Я тебе скажу. Вот докурю сейчас сигарету и пойду к себе домой, в мой большой, красивый дом, а потом отведу твою милашку-жену наверх, а потом, потом… ну, потом я засажу свой большой, толстый, волосатый хрен прямо в ее сладкий маленький ротик.
– Что? – задохнулся Джесс.
– Ну да. Заставлю ее давиться слюнями из-за моего аппарата. Надеру ей задницу, так что она пищать будет. Ну а теперь, если ты намерен меня остановить, все, что нужно сделать, – это взять пистолет и застрелить меня. Вот так просто.
Джесс смотрел на него с перекошенным лицом, сжимая кулаки.
– Что? Да что с тобой, на хрен, такое, твою мать?!
– И это все? Сынок, я сейчас пойду в дом и заставлю твою жену давиться моей одноглазой змеей. Все лицо ей обкончаю. И все, на что ты способен, – это сквернословить? Если бы кто сделал такое с моей женой… сказал бы мне это прямо в лицо… Я бы его застрелил, без вопросов. Потому что настоящий мужик поступил бы именно так.
Джесс посмотрел на пистолет.
Диллард ухмыльнулся.
– Ты не сделаешь этого, Джесс. Уж я-то знаю. Если я в чем и хорош, так это в том, что я всегда знаю человеку цену. Тридцать лет на службе, знаешь ли, даром не проходят. И с самого первого раза, как я тебя увидел, я знал: ты – пустое место, из тех, что и плевка не стоят. Неудачник. Лузер. А теперь, Джесс… Ты тоже это знаешь.
Джесс яростно посмотрел на Дилларда, потом на пистолет. Его взгляд метался между ними, сердце неистово колотилось. Он сделал шаг, другой, и вот ему осталось только руку протянуть. Взять пушку и выстрелить. Диллард никак не мог его остановить. Хуже всего было то, что вид у Дилларда был такой уверенный. Будто он и не ставил свою жизнь на кон, будто у него вообще сомнений не было.
Джесс начал задыхаться, рука у него задрожала. «Давай, сделай это. Застрели его». Но он этого не сделал и тут, на этом самом месте, он вдруг в точности понял, что хотел показать ему Диллард. «Я – неудачник. Кишка у меня тонка застрелиться. Кишка у меня тонка застрелить человека, который трахает мою жену. У меня тонка кишка даже для того, чтобы послать свои записи какому-то выскочке-диджею».
Джесс сделал глубокий вдох, отступил на шаг, и остался стоять так, глядя на пистолет.
Диллард щелчком отбросил окурок в сугроб, подошел к патрульной машине, забрал пистолет и сунул обратно в кобуру.
– Веришь ты мне, или нет, сынок, я это все не со зла. Просто пытаюсь тебе помочь, чтобы тебе не пришлось потом жестоко разочароваться. Мужик должен знать себя. И теперь, когда ты в точности знаешь, что ты за человек, может, перестанешь уже так стараться быть кем-то еще? Иди домой, Джесс. Иди домой в этот свой маленький дерьмотрейлер, и напейся… А потом сделай нам всем одолжение – исчезни.
Джесс едва его слышал; он все смотрел на то место, где лежал пистолет.