Я взялась за расчёску. Мягкие каштановые волосы за бессонную ночь выбились из косы и теперь требовали укладки.
Справившись с причёской, застыла перед зеркалом, бездумно глядя на своё помятое отражение. Сонный разум не хотел работать.
Прямо возле головы в стекле отражалось второе лицо. Портрет мужа в чёрной раме, который я нарисовала в его день рождения. Незадолго до смерти.
— Не смотри на меня так, Роланд. Да, Луна не поступила. Это не конец света, — в который раз тяжелый вздох вырвался сам собой, хоть я и понимала, что портрет меня не слышит и уж тем более не осуждает.
Похлопав себя по щекам для бодрости, я, наконец, поднялась, закрыла окно и вышла из комнаты.
Подойдя к двери дочери, замешкалась.
Потерев виски, повернула ручку.
Луна сидела на полу. Перед моим появлением, она сунула что-то под кровать. Не хочет делится — её право. Я натянула улыбку.
— Уже не спишь или ещё не ложилась?
— Уже, — тихо ответила дочь.
Вид у неё был не лучше чем мой. Значит тоже плакала.
— По чашке кофе сейчас, а на ночь валерианки?
— Ага, — Луна оправила подол ночнушки. — А что на завтрак?
— А что ты хочешь?
— Не знаю.
— Тогда будем исходить из имеющихся продуктов. Или можем сходить в булочную. Возьмём, например, трубочку с заварным кремом?
— Нет, — она ковыряла пальцем ковёр.
— Не хочешь? А булочку?
— Не хочу.
Вот те на… это ж как эти преподаватели её запугали, что она от выпечки отказывается. Готова поспорить это всё та старуха, мадам Лониан. До чего скверная женщина! Ещё в мои годы её пора было уволить, в связи с тяжёлой стадией маразма.
Да, конечно, смерть Роланда — основная причина страха перед магией и волнения на экзамене, но учителя всё же оказывают огромное влияние на студентов. А тут в комиссии такая жаба.
Я присела рядом с Луной.
— Не переживай так. Знаешь, некоторые считают, что выпускники академии иногда преподают даже лучше, чем учителя академии.
Мои слова не возымели эффекта.
— Да и… не ты одна допускаешь промахи, — призналась я. — На четвёртом курсе меня чуть не отчислили. В последнюю попытку преподаватель меня чуть не за уши вытащил из этого болота.
Этими словами мне удалось привлечь внимание.
— Там, правда, была другая причина.
— Какая?
— Ну… был один мальчик, который мне нравился. Мы какое-то время встречались, а потом очень тяжело расстались. Я тогда совсем забросила учёбу. Но потом мне удалось со всем этим справиться и теперь я вполне неплохой маг воды. И у тебя всё получится.
— Ага, — Луна снова расстроилась.
— Ну ладно, пойдём завтракать.
С первого этажа вдруг донёсся звон дверного колокольчика. Кого принесло так не вовремя?
— Переодевайся и я тебя жду, — я чмокнула дочь и поспешила вниз.
Добравшись до двери и отомкнув замок, оказалась перед мальчиком-оборванцем лет десяти.
— Здравствуй.
— Я принёс вам записку, мадам.
— При встрече принято здороваться, — я полезла в ящик тумбочки — за бумажку ребёнок ждал монету.
— Я запомню, мадам, — мальчик неуклюже переминался с ноги на ногу. Из его кармана торчали ещё письма, ожидающие, когда их доставят адресатам.
— Хорошего дня, — медяк обменяла на листок.
— И Вам, мадам.
Мальчишка отбежал в сторону и на ходу прицепился к повозке, проезжающей мимо.
Я закрыла дверь и прошла в кухню. Развернув листок, принялась читать.
«Привет. Я сейчас у родителей. Нужно чтобы вы с Луной зашли сюда. Я нашла ей отличного учителя. Правда в другом городе, но это не очень далеко. Оливия»
— Луна, — громко позвала я.
— Что? — дочка показалась из коридора.
— У меня три новости: отличная, ужасная и хорошая.
— Среднее арифметическое воодушевляет. Что за новости?
— У тебя будет отличный учитель, но в другом городе.
— Это отличная и ужасная?
— Да. Хорошая в том, что завтракать мы идём к Оливии.
…
3. Пацифика.
…
Мы с Луной подошли к розовому дому с нужной адресной табличкой. Этот район я знала прекрасно, но не любила. Уж слишком много воспоминаний навивает жёлтый дом рядом.
Из памяти против моего желания показалось знакомое лицо.
Кстати, а почему дом такой ухоженный? Неужели он по-прежнему живёт здесь? Нет, глупости, тогда Оливия знала бы об этом от родителей и обязательно сказала бы мне. Нет, он наверняка продал дом.
Словно подтверждая мои слова, к дому подошёл солидный мужчина с короткой светло-русой стрижкой. Он по-хозяйски зашёл в дом. На таком расстоянии я не могла видеть его лица, но и так было ясно, что это совсем другой человек.