Хотя… мы же не орали об этом на каждом углу. И с ближайшим окружением повезло.
— Надо побыстрее найти книгу, — нахмурилась я и выложила пару коробочек с амулетами-носителями и прочим барахлом, которое муж никогда не должен был увидеть. Никакого желания ворошить прошлое у меня не было. — Мне нужна только эта чёртова книга.
Но вдруг в руках оказалась тряпичный мешочек с артефактами-накопителями.
Внутри что-то ёкнуло. У Эда были любимые изображения. По большей части он увёз их с собой, но эти, уже сложенные в мешочек для перевозки, забыл, оставив их одиноко лежать на письменном столе.
Эти воспоминания были ему дороги.
Я высыпала амулеты-носители, подписанными неразборчивыми наборами склонённых влево букв, на подол платья.
Первый артефакт сформировал темноволосого мальчишку пятнадцати лет. Невысокого, угловатого, вполне симпатичного для своего возраста. Мы с ним сидели на каком-то заборе, с бутербродами. Странно, я совершенно не помнила историю этого амулета, но дата на нём сообщала, что сделано изображение в ноябре, в год, когда мы были на втором курсе. Это одно из первых свиданий.
Действуя уже почти бессознательно, я взяла второй амулет.
Он показал нас уже зимой. В лесу из огромного сугроба мы сделали себе личную горку. На следующий день пришли в академию простывшие, поочерёдно хлюпали носами, пока преподаватель не отправил нас в больничное крыло.
Я достала небольшое зеркальце — амулет, позволявший записывать некоторый промежуток времени. Активировав амулет, я увидела в отражении снежный лес и краешек головы мальчика.
— Короче, — заговорил артефакт. — У нас тут горка, но долго кататься без тёплого домика холодно, поэтому мы выкопали пещеру.
Прямо под горкой была сделана дыра, закрытая каким-то ящиком. Отодвинув его и забравшись внутрь, мальчик показал в артефакт убежище, где я, сидя на пледе, разливала чай из теплоудерживающей бутылки.
— Собственно, принцесса ледяного замка. Скажите что-нибудь, мисс?
— У тебя уже губы синие. Пей чай.
— Засчитано.
Запись на этом закончилась.
Я достала следующие несколько артефактов. Портреты из академии. Совместные уроки и перемены. Ничего сверхинтересного.
А вот следом появилось зеркальце времён конца второго курса.
Шёл май. Мы сидели на берегу крохотного островка в широкой реке. Я предложила Эду доплыть до него, но как выяснилось, его заявления «да умею я плавать, расслабься» слишком приукрашивают ситуацию. На деле Эд едва мог продержаться на воде несколько секунд и большую часть пути шёл по выращенным водорослям.
Я активировала зеркальце. Эту запись вела я:
— Вот взгляните на этого идиота, который полез в воду не умея плавать.
— Ой, да умею я.
— Ага, я уже посмотрела. Лучше посмотри в зеркало и скажи, что если ты утонешь — я тут ни при чём.
— Если я утону, — парень указал на меня. — Это была её идея.
— Кажется, ты хочешь ещё поплавать, Эдмунд.
Остановилась запись.
Летом между вторым и третьим курсом мне пришлось уехать к родственникам, а Эд гостил у своего друга. Мы обменивались письмами, но ни разу не виделись. Когда встретились в начале третьего курса, он заметно вырос.
Я открыла следующий накопитель. Эдмунд — красивый шестнадцатилетний юноша — стоял в новеньком полосатом свитере. Я подарила его в октябре, когда стало холодать, а Эдмунд продолжал ходить в тонкой рубашке. Это не сильно помогло ситуации, но с наступлением морозов он всё-таки стал надевать его.
На глаза попался продолговатый артефакт — вторая попытка кого-то из наших ровесников-менталистов собрать прибор, записывающий не только модели предметов, но и их движение. На нём записан вальс. Я просмотрела его сотни раз поле расставания, каждый раз заливаясь слезами, но сейчас он не включался — разрядился.
В следующем носителе оказалась проекция прохладного утра. Восторженный Эдмунд сидел на корточках в парке, обнимая утку. Обнял утку — радости полные штаны. Шестнадцать лет парню.
Что дальше? Штук пять моих портретов и зеркало.
Оливия. Совсем ещё девчонка. Она светилась весельем и бодро шептала:
— Здравствуйте те, кто однажды заглянет в это зеркало. Я Оливия Гроул и со мной мой коллега, Аслан Нерт.
Девушка навела отражение на паренька, создающего плетениями одинаковых птичек.
— Всем привет, — тихо поздоровался он.
— Сегодня мы с Вами изучим поведение стаи крапивников в естественной среде. Но нужно вести себя тихо, чтобы не спугнуть их. Как известно, крапивники не живут стаями, но мы с Асланом обнаружили новый вид, копирующий модель поведения пчёл. Есть рабочие птицы и один лидер стаи. Полюбуйтесь.