— Ай! Эд! Это тебе, — я отдала учителю ветку.
Продолжила поиски.
Перехватила другую ветвь как меч и попыталась вскрыть живот воображаемому врагу.
— Да, кстати, раз уж речь зашла о твоей матери. Кем она работает?
— Она в отряде быстрого реагирования, — я продолжала менять палки и вспарывать кучи прелых листьев. — Если при подходе к порту у кораблей возникают какие-то проблемы или вне досягаемости форта на корабль нападают, она помогает отбиться. Плюс помощь мага воды упрощает швартовку и отплытие.
— Пацифика боевой маг?!
Я пожала плечами, не понимая, что так удивляет учителя:
— Но она не очень любит свою работу. Ой, что это у тебя за палка?
Подлетев к учителю, забрала красивую ветку.
— Вот уж не думал, что она таким займётся, — пробормотал он, хмурясь. — Это ведь опасно.
Я пожала плечами. Палка меня быстро разочаровала.
— …а ещё мне лекции о безопасности читала.
— Вы часто общались?
— Нередко. И вот каждый раз, когда я ставил какой-нибудь эксперимент или вызывал кого-то на дуэль — одно и тоже — «Что опять взбрело в твою пустую голову, идиот?!».
Я усмехнулась, подбирая ещё вариант будущего посоха.
— Папа тоже регулярно выслушивал такое, если рассказывал о работе. Он разрабатывал оружие с применением ментальной магии. Сплошные риски.
— Держу пари, заканчивалось всё визгом: «Помяни моё слово, добром это не кончится!».
— Верно.
Спустя мгновение я опустила палку. Перед глазами застыл день папиной смерти.
— Знаешь, а ведь действительно кончилось плохо. Ты не колдуешь, он погиб.
Учитель ответил не сразу.
— И я всё хуже понимаю, почему теперь она лезет сражаться с пиратами.
Я села перед грудой веток, собранных учителем, неспешно копаясь в них. В голову закралась новая мысль. А если и мама погибнет? Работа ведь действительно плохая. Почему она до сих пор на ней?
— Эй, — учитель окликнул меня прежде, чем я погрузилась в размышления. — Не сиди на холодной земле, это во-первых. И глянь вот на это, это во-вторых.
Эдмунд вручил мне палку.
— Вполне ничего, — я потыкала кучу листьев.
— Тогда собирай хворост, не сиди без дела.
— Угу, — буркнула я.
Я стала нарезать круги вокруг полянки, собирая всякий хлам и иногда пробуя хорошие палочки в качестве шпаг. Вдруг за спиной послышался стук и хруст.
Резко оглянувшись, я увидела учителя с палкой перед сухим деревом. Стоя в фехтовальной позиции, он стучал своей «шпагой» по мёртвой ветке сухостоя, обламывая тонкие сучья.
— Что ты делаешь? — я подошла ближе, отслеживая техничные удары по неподвижному врагу.
— Развлекаюсь. Все эти разговоры об убийствах, как бы странно не звучало, навивают ностальгию по юности.
Рубящий удал переломил сухую ветвь.
— Упс. Ну… на, попробуй эту, — учитель отломал сухой ветке лишнее и вручил мне.
Я повертела её в руках и попыталась применить пару приёмов учителя против ствола сухого дерева.
— Только не говори, что Роланд учил тебя использовать меч.
— Я просто повторяю за тобой.
— А-а-а… тогда понятно. Категорически неправильно.
— А как тогда?
Эдмунд поднял с земли липовую ветку и принял стойку:
— Во-первых…
Его палка выглядела куда удобнее, поэтому, разобравшись, как держать, я тут же вручила свою ему и забрала ту, что больше нравилась.
— Эта лучше.
— Да, вижу, — учитель повертел в руках мою сучковатую, откинул её в кучу хвороста.
Поднял новую.
— Итак. Во-первых, начнём с того что ты правша. Повернись другим боком, — заняв обратную позицию, он принялся объяснять. — Ноги ставь уже, эту чуть поверни. И не делай вот так.
Изображая меня, Эдмунд стукнул по дереву.
— Тебе надо не тянуться к сопернику — подставляешь шею. Делай выпал. Не сгибай спину. И во-о-от так.
Раздался звонкий щелчок и протяжный треск. Ветвь сухого дерева дала трещину.
Учитель поспешно оттащил меня в сторону:
— Давай-ка не будем под ним стоять.
— Ага. В академии учили драться на мечах?
— Военное дело было в числе дополнительных предметов. Как и верховая езда, и пение, и рисование и многое другое.
— А танцы и общая физическая подготовка?
— Это обязательные предметы. Ты, кстати, танцуешь?
— Чуть-чуть.
— Ну и ладно. Чуть-чуть — достаточно.
— А какие дополнительные предметы были у тебя?
— Всё кроме пения, рукоделия и рисования.
Учитель поправил воротник куртки и заметил.
— У меня в дипломе написано столько, что половину предметов я уже не помню. А вот верховую езду и военное дело брали почти все парни.