— Почему она злилась на тебя из-за клубники?
— Это всё варенье. Она хотела закатать несколько банок. Вытащила меня на рынок, — начал оправдываться Эдмунд, оторвал от рулона кусок ткани и двинулся назад. — Заставила таскаться по жаре, выбирать идеальную клубнику, ругаться с торгашами из-за цен, тащить домой десять килограмм, потом ещё и перебирать. Думал, возненавижу эту чёртову клубнику. Ан нет. Стоило ей уйти, половину сожрал.
Эдмунд сел рядом со мной и принялся бережно перекладывать на тряпочку письма.
— Пять кило?
— Пять кило. Не за раз, конечно, но до вечера справился.
— Как? Просто как в тебя поместилось столько?
— Да не знаю. Вкусно было.
— Кем тебе была эта девушка?
— Мы должны были пожениться.
— У тебя была невеста?
— Да, внученька, дедушка тоже был когда-то молодым, — засмеялся Эдмунд, изображая старческое дребезжание в голосе.
Думая о чём-то своём, он перекинул шарф через шею, в несколько движений, завязал. С белой рубашкой такой воротничок очень сочетался, а с рогожевой жилеткой не очень. Тут требовалось нечто менее грубое.
Завершив процедуру, учитель с усмешкой пробормотал:
— Она казалась очень милой до первого свидания.
— А потом?
— Выяснилось, что она немножечко истеричка. Опуская подробности, через полтора года я сделал ей предложение.
— Все бульварные романы мира склонили колени перед этой романтикой, — иронично заметила я.
Эдмунд улыбнулся:
— Это не было недостатком. Она просто слишком остро на всё реагировала. Очень часто говорила не подумав, накручивала себя по пустякам. А серьёзные проблемы и моё лёгкое отношение к безопасности вообще кончались скандалами и пару раз обмороками.
Я промолчала, но на лице отпечатался вопрос: «И как тебя угораздило полюбить такую?»
Эдмунд пожал плечами:
— Если честно, чёрт знает, что в ней было такого особенного, но за свою жизнь, я успел заметить вот что: в большинстве своём люди ненавидят других за что-то конкретное, а любят просто так.
— Но что-то ведь тебе в ней нравилось.
— Старательная, добрая, заботливая… перечислять можно долго, — учитель упёр локоть в колено, положил на кулак подбородок и улыбнулся. — А ещё она в любой ситуации оставалась потрясающе красивой. Даже, когда орала на меня.
Эдмунд задумчиво потёр нос и вдруг засмеялся:
— Хотя чаще всего это случалось, пока я истекал кровью у неё на руках, значит, есть вероятность, что меня просто лихорадило.
— Почему вы не вместе?
— А, — Эд отмахнулся и снял шарф. — Не сложилось.
— В этом письме она за что-то извиняется, — я достала листок со странной подписью.
— Не вежливо читать чужие письма, — Эд пробежался по листу глазами. — Что ещё ты прочитала?
— Ничего, честно.
Эд положил шарф и письма на ткань и завязал новый свёрток бечёвкой.
— И по какой причине, скажи на милость, тебя вообще волнуют отношения двух старичков во времена, когда им было по семнадцать? Всё это уже не должно иметь значения.
— Если это не имеет значения, зачем хранить в секрете?
Губы мага тронула улыбка, ответ он дал не сразу:
— Меньше знаешь — крепче спишь.
Комок писем вернулся на своё место.
— Занимайся шкафом. Увидишь ещё что-то вроде писем — не смей читать. И артефакты-накопители не трогай. Вообще. Ни один в моей башне.
Учитель зашагал к шкафу, которым занимался до разговора.
— И учти, теперь я за тобой слежу.
Главы 33–35. Луна
…
33. Луна.
…
— От себя, — напомнил учитель, глядя как я срезаю ножом кору с палки. — Сейчас соскочит и по руке попадёт.
Пока я отчищала палку с одного конца, он спиливал сучки на другом. Из-за небольшой длины будущего посоха мы больше мешали друг другу, чем помогали.
— Посмотри, какой кристалл больше нравится.
Я отложила нож и подошла к коробке с камешками, собранными по всем шкафам. Самые разные: отшлифованные и нет, всех цветов, форм и размеров.
Я не особо спешила с выбором. Всё равно, пока Эдмунд не закончит пилить, я ничего не смогу нормально сделать.
Лишь когда учитель взялся за нож, чтобы срезать кору с ветки, я, прихватив камешек, вернулась за стол и тоже занялась корой.
— Розовый кварц? С липовой палкой?
— Да, а что?
— Это весьма… своеобразное сочетание. Но хорошее.
Эдмунд завязал кудри в хвостик на затылке и подложил под посох стальные противни. Пока я срезала остатки коры, вставил энергетический кристалл в артефакт земляной магии.