Маргина и Мо немного ошалели от своей любви, отчего позабыли всё на свете. Когда они пролетели полнеба, Маргина, раскинув симпоты, ошарашено рисовала окружающую картинку и ничего не могла понять.
— Подожди, Мо, — сказала она, опускаясь в степи. Мо и сам раскинул симпот, выискивая Сазана.
— Ничего не пойму, — сказала Маргина, — нет ни Сазана, ни Коли, одни пустые сеточки.
— Кто такой Коля? — спросил Мо и Маргина мгновенно закрылась.
— Я потом тебе всё объясню, — сказала Маргина, надеясь на то, что Коля и Сазан, сражаясь, оба погибли. Колю, конечно, жалко, славный парень, но Мо, её любимый Мо намного ближе.
— Маргина, кончай цирк, колись, — сказал Мо и Маргина, махнув рукой, открыла все глифомы. То, что он увидел, Мо не понравилось, но последнее чувство к нему, выраженное Маргиной, всё пересилило. «Может, она научилась врать Хранителям?» — подумал Мо, но Маргина оставалась чиста, как стёклышко.
«Как мутное стёклышко!» — хмыкнул Мо, и Маргина спросила: — Чего?
— Всё в порядке, заключённая, вы свободны! — изрёк Мо, и Маргина повисла у него на шее: — Ты мне веришь?!
Сеточка Сазана находилась рядом, и они пошли пешком, несмотря на то, что местное солнце, Горелло, не жалело своих лучей. Когда местность пошла немного вниз, Маргина заволновалась, так как знакомая колка находилась впереди. «Манароис, дрянь такая!» — прислушавшись к своей интуиции, отчего-то подумала Маргина. Она первой зашла в дом Манароис и сразу же шмыгнула в спальню.
— Коля, что ты здесь делаешь? — воскликнула Маргина, сдирая простынь с кровати.
Голая Манароис спряталась за Колей, которому места, где прятать своё интимное начало, не нашлось.
— Манароис, дрянь такая, когда ты перестанешь воровать у меня мужчин! — воскликнула Маргина, раскинув локти в стороны, как фурия.
— Не смей называть мою жену дрянью, — возразил Коля.
— И от кого я это слышу, лживый двоеженец, — смаковала Маргина и, апеллируя к появившемуся Мо, сообщила: — Он собирался на мне жениться.
— Я ошибался! — сообщил Сидоренко.
— Кстати, откуда у тебя сетка Сазана, — спросила Маргина, остывая под взглядом Мо.
— Мне её дал Тёмный, а свою забрал, — ответил Сидоренко.
— Так к тебе и Тёмный приходил? — догадалась Маргина и спросила у Манароис: — Что же ты его рядом с Колей не положила?
— Мне Коля люб, — выглядывая из-за плеча Сидоренко, сказала Манароис.
— Выйдем, поговорим, — предложила Маргина и подождала Колю у колодца, где попила воды.
— Я думаю, что нам нужно расстаться, — сказала Маргина, когда Сидоренко к ней вышел. Сидоренко молчал, а потом сообщил: — А я уже придумал, как тебе детей рожать!
— Как? — оживилась Маргина.
— Я же медик, — объяснил Сидоренко, — и направление мыслей у меня – медицинское. Если ты в точности повторишь не только внешнюю оболочку, но и внутреннюю структуру организма, чтобы она функционировала, как женская особь, то ты можешь родить даже крокодила.
— Типун тебе на язык, зачем же мне крокодил?
— Понимаешь, наблюдая за тобой непродолжительное время, я не удивляясь, что ты можешь этого захотеть, — прищурив смеющиеся глаза, сказал Сидоренко.
— Спасибо тебе, Коля, — сказала Маргина и чмокнула Сидоренко в губы, — я ничуть не жалею, что встретила тебя на своём пути.
— Я тоже, — сказал Сидоренко.
— А, что же ты к Манароис переметнулся? — возмущённо воскликнула Маргина, как будто сама не сделала то же самое.
— Сердцу не прикажешь, — сказал Сидоренко, и они, взявшись за руки, пошли к Мо и Манароис, которые нервно стояли у крыльца.
Так как лень пришла раньше, чем родился сеньор Команчо, то ночью он не ловил мышей, а дремал, прислонившись к Тилешко. А поскольку имел душу трепетную и нежную, то всякий дискомфорт чувствовал сразу, стоило ему только появиться.
То, что его беспокоило в эти ночные часы, называлось сотрясением земли, производимое, вероятно, некими беспардонными особями, не спящими в ночи. Сотрясение приближалось, тревожа естество кота, настроенное на медитацию, отчего сеньор Команчо открыл один глаз.
— Тилешко, просыпайся! — сказал сеньор Команчо, двинув задней лапой юноше в живот.
— Чево?!
— Не «чево», а кто-то едет сюда, — буркнул кот, переложив ответственность за события на Тилешко, а сам закрыл глаз, собираясь поспать ещё. Правда, поспать не удалось, так как Тилешко разбудил всех, а Мави, услышав отдалённый стук, уверенно сказала:
— За нами скачет принц Арсей!
Кузнец Вакко вытащил из сумки самый большой молот, собираясь сразится с врагом, коим он считал принца и его лоев, но Тилешко благоразумно сказал: