Кажется, я нервничаю. Нажав на звонок, замечаю вспотевшие ладони, и смеюсь над собой. Меня допрашивают репортеры, по крайней мере, раз в неделю, и я никогда не потею. Я выиграл национальный чемпионат на глазах орущей стотысячной толпы, даже не дрогнув. И все же сейчас нервничаю, как подросток на первом свидании.
Дверь открывает женщина в фиолетовом платье в стиле пятидесятых. Она молча пристально смотрит на меня.
— Привет, — говорю я.
Она моргает, а потом качает головой, словно выходя из тумана.
— Пожалуйста, скажи, что ты стриптизер.
— Стриптизер? — повторяю я изумлено и немного смущаясь. Позади нее дом полон людей в платьях и костюмах, так что я задаюсь вопросом, не ошибся ли адресом.
— Никогда раньше на вечеринки П&К не приглашали стриптизера, — возбужденно тараторит она. — Но я полностью поддерживаю эту идею.
П&К?
— Я ищу Чесс Куппер.
«Фиолетовое платье» хмурится, словно впервые слышит о ней. Я уже собираюсь развернуться и уйти, когда внезапно появляется Джеймс, почти сшибая женщину с ног.
— Мэнни, — восклицает он, радостно улыбаясь. — Ты все-таки пришёл.
Я облегченно расслабляюсь.
— Привет, Джеймс.
Он хватает меня за руку и тянет в дом. Я мог бы сказать, что слишком большой, чтобы меня тащить, но вместо этого, просто шагаю внутрь. Фиолетовое платье» издает разочарованный звук.
— Значит, ты не стриптизер?
— Стриптизер? — Джеймс кажется потрясенным. — Этот парень настоящий король. Прояви немного уважения.
— Тогда ему нужна корона, — замечает женщина в зеленом платье с пышной прической на голове, когда мы проходим мимо.
Внутри многолюдно и тесно. Кругом старинная мебель и портреты в золоченых рамах. Над головами витает сигаретный дым, несколько человек курят группами, держа в руках коктейли. Клянусь, я ощущаю мурашки по коже, словно реально попал в какую-то причудливую временную деформацию.
— Почему все одеты, будто здесь прослушивание на роль сумасшедших? — спрашиваю Джеймса.
— Это обычная одежда для «Петухов и Коктейлей», — говорит он, когда мы останавливаемся у столика с импровизированным баром. — Будешь пиво?
— Конечно. Петухи и коктейли?..
Джеймс протягивает мне бутылку пива и наливает себе джин с тоником.
— Это же коктейль-вечеринка. Сюда одевают свои лучшие винтажные шмотки. — Проводит рукой по своему черно-белому костюму в тонкую полоску, увенчанному ярко-розовым бантом, резко контрастирующим с рыжей бородой. — Суть в том, чтобы быть самым разодетым петухом на прогулке, так сказать.
Учитывая, что на мне джинсы и простая серая рубашка с длинным рукавом, я одет не в тему. При этом выше всех присутствующих почти на голову, так что торчу как бельмо на глазу.
— Не волнуйся, — говорит Джеймс, словно читая мысли. — Когда кто-то выглядит так хорошо, как ты, никому нет дела, во что он одет.
Снова бросаю взгляд на его костюм.
— Думаю, это не про тебя, но иногда приятно затеряться в толпе.
Джеймс ухмыляется, отпивая из стакана.
— Возможно. С другой стороны, если бы это было правдой, одна очень особенная леди сейчас не смотрела бы на тебя так.
Поворачиваюсь в сторону его взгляда и вижу ее. Любые ответы вылетают из головы. У меня нет слов. До сих пор я видел Чесс только в повседневной одежде — джинсах и футболках. Эта версия Чесс похожа на подарок.
Она подходит, и мое сердце ускоряется, пытаясь вырваться из груди. Её обычно суровое выражение лица сейчас мягче, в зеленых глазах улыбка.
— Триш болтала о какой-то модели из GQ, которая ищет меня, — говорит она вместо приветствия. — Я решила, либо это ты, либо мне сегодня крупно повезло.
— И то и другое, — отвечаю, наконец, сознавая, что голос звучит хрипло.
На ней платье. Черный бархатный лиф обтягивает стройную фигуру и охватывает плечи, оставляя их открытыми. Юбка похожа на пышное облачко из белой тюли длиной до колен.
— Финн, ты пялишься.
— Окно во двор, — выпаливаю я, заставляя ее моргнуть. — Это платье. Грейс Келли носила такое в фильме «Окно во двор».
Джеймс смеется.
— Срань господня, поверить не могу, что ты узнал.
Делаю глоток пива, чтобы промочить пересохшее горло.
— Это любимый фильм моей матери.
Я умалчиваю о своей детской влюбленности в Грейс Келли.
Мягкий розовый румянец окрашивает щеки Чесс.
— Большинство людей не догадались. Все ожидают видеть ледяной блонд с этим платьем.
Ее чернильно-черные волосы собраны в свободный пучок, изящно заколотый на затылке, открывая длинную линию шеи. Она чертовски красива, и я говорю ей об этом.
Румянец на щеках вспыхивает ярче, но она отмахивается от комплимента.
— Ты легко нашел адрес?
Она кажется взволнованной, взгляд мечется вокруг по людям, которые пялятся на нас. На меня. Чувствую покалывание в затылке от их внимания, но игнорирую всех, кроме нее.
— Да. — Опускаю голову, легкий аромат ее духов щекочет нос. — Знаешь, я тоже мог бы приодеться.
Она сжимает вишнево-красные губы.
— Прости, даже не подумала об этом, когда мы переписывались.
Не могу удержаться и не поддразнить ее.
— Хм... думал, ты испугалась, что я сбегу, как только услышу про петухов и коктейли.
Она приподнимает уголок губ.
— Ну, может быть, не про коктейли.
— Все в порядке, Честер. — Желание прикоснуться к нежному изгибу ее щеки заставляет крепче сжать бутылку с пивом. — Спасибо, что пригласила.
Чесс теребит нитку жемчуга на шее.
— Пойдём. Я представлю тебя Малькольму, хозяину дома. Он торговец антиквариатом.
— Это многое объясняет.
Ее глаза сверкают.
— Подожди, пока не встретишься с ним. Он разговаривает так, словно родился здесь лет пятьдесят лет, хотя я точно знаю, что он из Кливленда.
Малькольм оказался мужчиной средних лет с тонкими черными усиками, одетым в белый костюм и черный галстук-бабочку. Он сходу сообщил, что сегодня в образе Кларка Гейбла из «Унесенных ветром», мне же на ум почему-то пришел полковник Сандерс. Оставив это при себе, пожимаю ему руку.
— Вы кажетесь мне знакомым, мистер Мэннус, — говорит он, вглядываясь в мое лицо. — Вы случайно не модель?
Образ полковника в моей голове становится все ярче, к нему добавляется внезапное желание съесть жареного цыпленка.
—Нет, сэр, я квотербек.
Он выглядит озадаченно.
— Мог бы поклясться, что ты один из мальчиков Чесс.
Мальчики Чесс? Я смотрю на нее, и она морщится.
— Нет у меня никаких мальчиков, Мал.
Он отмахивается.
— Ты прекрасно знаешь о ком я. О твоих друзьях моделях. — Он снова пристально смотрит на меня. — Так вы говорите, квотербек?
— Господи Иисусе. Он профессиональный футболист. И причина, по которой он кажется тебе знакомым, висит на Канал-стрит в виде огромного рекламного щита с его улыбающимся лицом, — вмешивается Джеймс.
Я съеживаюсь. Чертова реклама. Ненавижу проезжать мимо. Достаточно видеть себя в зеркале каждый раз когда бреюсь, мне не нужно пятидесятифутовое напоминание.
Малькольма осеняет узнавание, он явно тоже видел рекламу.
— Футбол. Брр... — усы подергиваются. — Ненавижу футбол. Все эти отвратительные звуки и пот. И никакого секса по-настоящему.
— Бьёт по больному, не так ли? — язвительно замечает мужчина рядом.
— Тебе лучше знать, Роберт. — Малькольм закатывает глаза, и снова возвращает внимание ко мне. — Пожалуйста, скажите, что у вас есть и другие интересы, мистер Мэннус.
Чесс бросает обеспокоенный взгляд. Но меня не задевают его слова. Я слишком часто окружен подхалимами, а он спрашивает совершенно беззлобно.
— О, конечно, — беспечно отвечаю — Я также люблю бейсбол и баскетбол.
Он глазеет на меня, и я вежливо улыбаюсь в ответ. Его губы вздрагивают.
—Ну, ты милый.
— Стараюсь.
К нам присоединяется «фиолетовое платье».
— Я приняла его за стриптизера.
Кажется у этой цыпочки одноклеточный мозг.
— Стриптизер должен быть в костюме, Триш, — раздраженно говорит Роберт, растягивая слова. — Если бы он появился в футбольной форме, я бы с тобой согласился. В противном случае, ты просто выдаешь желаемое за действительное.