Никита тоже собирается уйти.
Пусть он меня не заметит!
Но естественно мне не фартит.
Увидел и подошел к перилам, и его тело осветил лунный свет и он предстал передо мной во всей красе.
КАПЕЦ.
Сердце пустилось в бешеный галоп.
Сколько же он занимался, чтобы такое тело наработать?
А у него еще и татуировки на плече! Жалко отсюда не видно, что там изображено.
А какие кубики! Так стоп, ниже взгляд не опускать! Только в глаза смотреть! Я сказала в глаза!
Давай, Саша, держи лицо, ты спокойна и ни на что не реагируешь, а сердце тем более.
Ну, подумаешь мужик в трусах, что такого?
Да, действительно, что!
И он еще спрашивает, не смущаюсь ли я?
Естественно — да, но тебе я об этом не скажу!
И выдаю. — Пфф… Я тебя умоляю было б там чему смущать. Иди уже спать, ты ведь завтра уезжать собирался.
Надеюсь, получилось хорошо, и голос не дрогнул.
А теперь главное во время свалить.
Сейчас тот самый момент.
Всю ночь не сплю, какое там, когда стоит закрыть глаза, а перед тобой образ Аполлона в трусах.
Н-да…
С утра пораньше выставляю Аньку из дома, не хочу ее и мачеху больше видеть никогда!
Их поведение говорит само за себя, мой дом моя крепость и в своей крепости не потерплю их выходок.
Спокойно завтракаем с Никитой, стараюсь не смотреть на него, но наверное не очень удается, потому что этот мужчина обладает притягивающей аурой , а он ведет себя непринужденно, как будто ничего и не произошло. Говорит, что ему нужно будет все подготовить для моего приезда.
Дает три дня на сборы.
Даже не верится, что через несколько дней я поеду в Москву и увижу столицу Родины.
Маленькое чудо для маленькой меня.
Последующие дни прошли в суматохе сборов и в предвкушении впечатлений.
В эти дни Никита звонил мне по телефону и уточнял некоторые вопросы по моим пожеланиям, а никаких особенных пожеланий и не было, я привыкла обходиться только самым необходимым.
Не знаю почему, но мне было приятно услышать его голос, хотя уверена, он мог поручить эти звонки кому- нибудь другому.
Никита предлагал взять с собой Инну, но она отказалась, и захотела сама съездить в отпуск к сестре в Кострому.
Я отпустила ее с легкой душой, так как моя домработница мне самой по сути ничем не помогает, она лишь готовит и убирается в доме, со всем необходимым я уже давно научилась справляться самостоятельно.
И вот наступил назначенный день. Никита прислал своего человека, чтобы он помог мне беспрепятственно проделать весь путь от дома до самой Москвы. Мы с Инной присели на дорожку, обнялись и она еще раз напомнила.- Если что, звони, я приеду!
— Инна, все будет хорошо, я же не маленькая, не переживай! — Похлопала я по ее устало сложенным на коленях ладоням. — Отдохни сама, я буду звонить!
Мужчину, которого прислал мне Никита в помощь, звали Лев, высокий, крепкий, на вид лет сорок, с легкой проседью в русых волосах. С виду он был похож на какого — нибудь телохранителя, серьезный собранный и молчаливый.
На руках он донес меня до машины и сам уложил мой багаж.
Я стеснялась приставать к нему с разговорами, да и сам Лев был немногословен.
Мы быстро доехали до нашего вокзала, где Лев также на руках, не обращая никакого внимания на зевак, донес меня до купе. В двухместном купе я оказалась одна, как объяснил помощник в его распоряжении было соседнее купе.
— Ехать недолго, всего одна ночь и уже утром мы будем в Москве. Я рядом. Если что зовите. Вы что любите чай или кофе? Я принесу, как только поезд тронется. — Закончил он свой разговор и вышел.
Наконец поезд тронулся. Немногочисленные провожающие покинули вагон. И только в этот момент я действительно осознала, что еду в другой город.
Что увижу что-то, помимо пейзажей своего родного и приевшегося Надеждино.
Первый шаг к чему- то новому.
Не верится, что я все же его сделала.
Надеюсь, что я не пожалею.
А еще очень хотелось увидеть одного высокомерного красавчика, который каким- то чудом спустился со своего небосклона и наши пути пересеклись.
Все эти дни, что мы не виделись, он не выходил у меня из головы.
А еще мне было немного грустно, ведь рыцарь моего сердца больше не приходил в мои сны…
Глава 15. Никита
Как только сел в поезд на Москву, на душе поселилась непонятная тревога и какая- то тоска.
И все чаще я ловил себя на том, что вспоминаю лицо голубоглазой занозы.
И отчаянно пытался выкинуть из головы ее образ.
Но получалось так себе.
Как бы я ни старался, не мог ее забыть.