В общем, несколько дней метаний между разнополярными чувствами, попытки забыться в клубах и пьянках, несколько пробуждений в кроватях с абсолютно незнакомыми ему людьми и ночная дрочка под воспоминания о том шёпоте, о той боли и о том желании чего-то большего – и Никита сдался.
В тот день он пришёл на работу в редком до того спокойном состоянии. Поздоровался с коллегами и даже перебросился с ними парочкой общих фраз о прошедших выходных. А в курилке удачно наткнулся на того, с кем хотел поговорить. Никита подошёл, сел на диван рядом с Романом Викторовичем и, закинув руку на спинку, приобнял его.
– Ром, я чё, урод?
– Ну так, на любителя.
И этот небрежный тон, которым были сказаны в общем-то обидные слова, мало что пробудили в Никите. Перегорел яркими чувствами. Роман Викторович протянул ему зажжённую зажигалку, и парень прикурил. Выпустил дым в сторону и спросил:
– Тогда в чём дело?
– К хирургу обратись. Может, сможет подправить, что не так.
Никита улыбнулся. Это симпатия? Точно! Он дико симпатизировал Роману Викторовичу. Тот был, как он. Делал, что хочет. Брал, кого захочет. И ни перед кем не оправдывался.
Никита затянулся и выдохнул облачко дыма. Роман Викторович сидел рядом. Они касались друг друга, но попыток отодвинуть настырного парня Роман не делал. Для двух таких хищников как они было понятно: Никита ему не соперник. Но тот всё же попытался:
– Что мне сделать, чтобы ты обратил внимание на мою задницу? Что смотришь? Се-екса хочется!
– А я тут единственный с членом, да?
– С таким, который меня устроит – да!
– Сделать тебе слепок, чтобы не умер от воздержания?
– А сделай!
Какое-то время они молча соревновались взглядами. Роман Викторович сдался первый. Казалось, сдался. Он отвёл взгляд от улыбающегося Никиты, затушил бычок и встал, намереваясь уйти.
– Ты зубки-то спрячь, мальчик. Обломаешь.
– Готов рискнуть.
Никита проводил начальника взглядом, откровенно разглядывая его задницу и громко присвистнул. Ответной реакции не последовало, и Никита решил, что пора взяться за дело серьёзно.
Пару недель он допрашивал Семёна Михалыча о привычках и характере своей цели. Роман Викторович был помешан на работе. А Никита – на нём. Все так и решили, когда он выхватывал документы ему на подпись из рук со словами: «Я сам передам», когда долгим взглядом смотрел начальнику вслед, когда первый и почти единственный вопрос, который его интересовал, можно было озвучить одним всем известным именем.
Он появлялся в кабинете Романа Викторовича чаще, чем любой другой сотрудник. Чаще вереницы его нескончаемых любовников. Но больше не приставал, и ни одним словом не напоминал о своём интересе. Он работал! Ведь это именно то, что может оценить Роман Викторович.
Вскоре именно его, а не Михалыча, как раньше, Роман Викторович вызывал к себе, когда требовалась помощь с документами. Никита выполнял все задания в срок и самым наилучшим образом.
Прошёл декабрь. С Новогодней вечеринки Никита уехал пораньше. Во-первых, снова пришлось посылать генерального и следить, чтобы он со своим родственничком не затащили его в глухое место. Во-вторых, секс с пьяным Романом Викторовичем ничем бы ему не помог. Но хотелось очень! Никита весь вечер смотрел на Романа, то и дело выпихивая из головы те жаркие воспоминания, что до сих пор будили в нём немедленную эрекцию. В итоге смирился и уехал, зацепив на стоянке такси какого-то смазливого мужичка лет тридцати. На утро Никита так и не смог вспомнить его имя. Пару раз назвал заей, угостил завтраком и попрощался, клянясь-божась позвонить незамедлительно, как только соскучится. Ага, щас!
Никита привык к слухам, ходящим по коридорам завода. Ему было на них наплевать. Его интересовали лишь те, что касались Романа Викторовича. Он старался не упустить что-нибудь действительно важное. И такой слух очень скоро объявился: Романа Викторовича увольняли! Из-за чего? Вернее, спросите: из-за кого?
Никита влетел в кабинет Романа Викторовича без стука.
– Это что, правда? Тебя увольняют? Из-за чего?
– Из-за кого! В зеркало взгляни!
Роман раскладывал документы по коробкам с надписями «В архив» и разными годами на каждой.
– Я-то здесь, при чём, Ром?
– Сам-то не догадываешься? К тебе гендир подходил? Не раз подходил. И не два. Куда ты его отправил?