– А-а… Чёрт! Извините, Роман Викторович. Классно-то как! Вы что, массажем занимались?
Мышцы приятно тянуло и под напором горячих сильных рук боль уступала место расслаблению. Роман Викторович ответил:
– Чем я только в жизни не занимался. Особенно по молодости.
Начальник довольно усмехнулся, видимо, вспомнив молодость, хлопнул Никиту по плечу и отошёл.
– Роман Викторович, может, перекур?
– Ты, давай, не отвлекайся. Сначала документы добей.
– Рабочий день закончился.
– А работа нет! Меньше болтай – больше делай!
Никита грустно вздохнул и вернулся к работе. Нахлынуло тёплое чувство к этому нахалу и тут же разбилось о реальность. Он наглый и грубый начальник – об этом не стоит забывать! – а Никита всего лишь рядовой работник офиса.
Позади раздался короткий «вжик» зажигалки. Затем ещё раз. Потянуло сигаретным дымом. Уверен, что он это специально! Но обидеться на начальника Никита не успел. Роман Викторович отодвинул его вместе с креслом в сторону и протянул зажжённую сигарету.
– На, отдохни пока. На каком документе остановился?
Никита указал на лежащую перед начальником стопку.
– Только номер и дату успел ввести.
– Хорошо. Я продолжу.
Какое-то время Роман Викторович изучал заготовленную таблицу, затем начал вносить в неё данные с документов.
Никита потянулся, не вставая со стула, и закурил. Пальцы начальника порхали по кнопкам, прерываясь лишь для того, чтобы вытащить сигарету и стряхнуть пепел. Никита наблюдал за ним. Рассматривал, впитывая в себя каждую черту. Пристальный взгляд глаз, чуть заметные морщинки в уголках губ, возникающие при улыбке, светлую прядку в тёмных волосах, подёргивание плечом. Роман нравился ему. Вопрос был только в том, насколько это серьёзно. Что он успел пережить с момента знакомства: недоумение, ненависть, похоть, уважение, симпатию. И что же это было сейчас? По-прежнему похоть или нечто большее? Или Никита лишь выдумал эти чувства в себе, стараясь загасить боль от испытанной на своей шкуре его жестокости.
Роман Викторович отложил в сторону последний документ и повернулся, перехватил внимательный изучающий взгляд и вопросительно приподнял бровь. Никита пожал плечами. Ответил:
– Человек может вечно наблюдать за тремя вещами: как горит огонь, как бежит вода и как его работу выполняет кто-то другой.
Роман Викторович усмехнулся. Подтянул кресло с Никитой ближе, пока не оказался с ним лицом к лицу. Положил руки ему на ноги, сдвигая ладони от коленей выше, и, взглядом указывая на никуда не девшийся стояк, спросил:
– У тебя вообще, всё в порядке? У тебя на начальника стоит.
– А что же делать, Роман Викторович, если начальник вполне себе ничего.
– Ха! Считаешь, что я красивый?
– На любителя.
Никита глубоко затянулся и выдохнул дым Роману в лицо. Чёрт! Как же трудно, когда дразнящие слова и тёплые прикосновения вторят внутренним желаниям. Только усмешка и ни капли симпатии в чужом взгляде не давали Никите сорваться. В памяти занозой сидела боль от предательства. Именно она держала эмоции на привязи.
Роман Викторович улыбнулся, но взгляд его остался прежним. Он посмотрел на сигарету и спросил:
– Пробовал когда-нибудь дымчатый поцелуй? Хочешь, покажу?
– Давай.
Роман Викторович отложил свою сигарету в сторону, протянул руку за сигаретой Никиты, аккуратно забрал её, зажал губами, фильтром наружу, и приблизился. Никита подался навстречу, обхватил фильтр губами и почувствовал, как через него в рот поступает дым. Глаза Романа были прямо напротив, а лицо так близко, что они почти касались друг друга. Никита послушно вдохнул, понимая, что сейчас дышит чужим выдохом. И от этого вдруг зачастило сердце.
Роман Викторович выпустил сигарету и кивнул Никите на неё.
– Будешь сам пробовать? Осторожно, не обожгись, она же сгорать будет. Эй, мне-то там места оставь.
Наконец, Никита зажал сигарету в губах в нужном положении. Начальник приблизился, схватился за кончик фильтра и замер. Никита легко выдохнул, наполняя лёгкие Романа Викторовича дымом, и отпустил сигарету.
– Хм. И почему поцелуй? Так-то это просто курение на двоих.
– Смотри.
Начальник взял сигарету так глубоко в рот, что снаружи остался лишь крохотный кусочек фильтра. Он приблизился, но Никита не стал брать сигарету из его губ. Насмешка в глазах Романа пропала, сменившись насмешкой и злой ненавистью как предупреждением. Никита понял, что если заберёт сигарету и коснётся чужих губ, то очередной порции издёвок ему не избежать. Он буркнул:
– Понял. Хочешь поцеловать, оставляешь мало места.