– Да, наплевать, что будет! Я пойду!
Никита поднялся с кровати, накинул гостиничный халат. Обуваясь, услышал в коридоре шаги и стук в дверь соседнего номера. Никита замер у двери и прислушался. В коридоре переговаривалась парочка парней. О чём конкретно шёл разговор Никите расслышать не удалось. Дверь соседнего номера открылась и Роман громко поприветствовал пришедших.
– О, мальчишки. Заходите!
– Мы не одни. С подарком!
– А у меня к такому подарку есть отличные бокалы!
Голос Романа стал тише. Его гости вошли и всё затихло. Гости – ага! Проститутки. Никита обернулся и взглянул на настенные часы – сколько прошло времени? 21:21. Десять минут. А он уже вызвал себе проституток в номер? «А что? – снова проявил себя внутренний голос. – Или ты хочешь узнать, почему Роман тебя не дождался? Ты и правда думал, что он тебя ждал? Ха-ха-ха!»
И мысль так явно зажглась в голове, что Никита даже зажмурился. Роман не ждал его. И не собирался даже. Позвал просто для того, чтобы Никита думал об этом, чтобы выбирал, пойти или нет, чтобы ему снова стало больно.
– И стало.
Никита упал на кровать, завернулся в одеяло и постарался уснуть. Сколько ты ещё будешь за ним бегать? Сколько думать только о нём? И он тихо сам себя попросил:
– Прекращай.
На следующий день они сели в поезд обратно. Смотреть на Романа у Никиты не было никакого желания, и он, как только разложил вещи по местам, сразу же ушёл в вагон-ресторан. Там заказал коньяка. Потом ещё. И вскоре, кажется, попросил оставить бутылку.
В купе он вернулся затемно. Сел на место и, покрывая матами качку поезда, которая соединилась с его пьяным нестойким восприятием мира, принялся раздеваться.
– Долго ты там ещё орать будешь?
Со своей койки поднялся Роман. Кинул на него взгляд и улыбнулся.
– Понятно. Долго. Пойду, покурю.
Никита поджал губы. Ему казалось, что он ругается про себя.
– Ну и плевать!
Он смог победить непослушные пуговицы на рубашке и нежелающие слезать с пяток носки, лёг под одеяло и затих. Сон кружил вокруг, но никак не приходил. Никита глубоко вздохнул и долго-долго выдохнул. Не помогло. Сон, как рукой сняло, стоило ему лечь. Он заворочался.
Поезд тронулся и через пару минут в купе вернулся Роман. Лёг под одеяло и затих.
Никита смотрел ему в затылок, представляя, каково это, коснуться пальцами его волос, провести по ним ладонью, поцеловать, ощущая запах шампуня и самого мужчины.
Внутренний голос молчал. Странно, но терпимо. Никита заворочался и опустил взгляд ниже. Поверх одеяла лежала рука Романа. На безымянном пальце краснел шрам.
– Ром, спишь?
– Да.
– А этот шрам на руке. На пальце в виде кольца. Он что-то значит? Для тебя.
– Он что-то значит для меня.
В купе повисла тишина. Никита то порывался спросить что-то ещё, то сам себя от этого отговаривал. Первым заговорил Роман:
– Я так понимаю, ты не заткнёшься. Хорошо. Давай расскажу. Только обещай, что больше никаких вопросов и никакого бормотания! Я устал. Поспать охота, Ник!
– Обещаю!
Роман сел. Обхватил колени руками и начал рассказывать:
– Мы встретились с ним на вписке и сразу поняли, что созданы друг для друга. Мы заканчивали фразы друг друга, иногда словно мысли читали. Подходили, как две половинки. Ну, не всё, как в сопливых бульварных романах, конечно. Ссорились мы тоже с размахом. Он как-то перебил в доме все тарелки. А я, помню, выкинул все его вещи с балкона. Сейчас и не вспомню, за что. Да и нужно ли. Мы встречались всего два месяца. Ха! Встречались. Мы были единым целым. Как будто никогда не расставались с момента первой встречи. Он мог быть на другом конце континента, а я безошибочно знал, когда достать телефон из кармана, потому что он захотел позвонить или скинуть сообщение.
Никита видел, как Роман начал потирать шрам на безымянном пальце. Голос его стал тише.
– Он был просто бешенным! По-хорошему так сумасшедшим. Как и я. И мы сходили в ЗАГС. Сразу же, как только поняли – мы не сможем больше быть ни с кем другим. Я подарил ему мотоцикл: мощный, спортивный, чёрный – всё, как он и хотел. А в тот день…
Роман резко вздохнул. Отпустил шрам и продолжил так тихо, что Никите пришлось напрячься, чтобы всё расслышать.
– Я пришёл первым. Позвонил, а он сказал: «Ты всегда так орёшь, стоит хоть на минуту опоздать. А я не опоздаю, Ром. Как на крыльях прилечу. Сам увидишь». На МКАДе тогда авария была. Автобус, кажется. Или грузовик. Я уже не помню точно. На дороге мусор всякий валялся, и всех разворачивали в объезд. А он не поехал в объезд. Не хотел опоздать. Не хотел, чтобы я ругал его. На дороге было много мусора. Он торопился. Мне потом сказали, что всё произошло из-за какого-то обломка. Но я точно знаю, из-за кого это произошло! Из-за того мудака, который орал на того, кого любил больше жизни. Всё из-за меня.