Лёжа прикурив сигарету, я крепко задумалась. Наверное, я и правда рехнулась — с Красавчиком мне не светит, и никогда не светило ничего, кроме проблем — и с прессой, и с самооценкой, а я так легко отказалась от помощи Чарли. Даже не подумав. И самое страшное — ни секунды об этом не жалела. Я просто не была готова действительно расстаться ним — чтоб ни звонков поздно ночью, ни редких встреч... ничего. Возможно, в этом и была проблема.
Старательно потушив сигарету в переполненной пепельнице, я с трудом оторвала задницу от дивана, и решительно сгребла ворох пёстрых страниц с кричащими заголовками в охапку.
— Здесь вам самое место, — сказала я, заталкивая утреннюю прессу в мусорное ведро, — как, впрочем, и моей большой любви к Ричи.
— Я выбил вам закрытие, — без приветствий, вступлений или хоть какой-нибудь подготовки сказал Дилан, заходя в переговорную. Я подавилась печенюшкой.
— Получилось?! — Завопил Чарли, хлопнув меня по спине. Мой нос чуть не встретился с блестящей поверхностью стола, но никто не обратил на меня внимания — Чарли от всей души обнимал Дилана, то и дело дружески хлопая его по плечу. Изначально я воспринимала Дилана как обычного чувака, менеджера по поиску талантов, каких миллион, или ещё каким менеджером. И только спустя несколько месяцев, находясь уже в туре с только что с горем пополам собранными “Clockwork Hears”, я выяснила, что он на самом деле — владелец и идейный вдохновитель всей этой богадельни.
Я, наконец, откашлялась:
— То есть, ты сейчас хочешь сказать... то, что я думаю?
Дилан воодушевлённо закивал. Я встала:
— Без шуток?
— Без шуток.
Я нахмурилась, и медленно кивнула. Да быть того не может.
— Подожди. Скажи это.
— Что “это”? — Дилан вскинул бровь и посмотрел на меня, как на умалишённую.
— ЭТО.
Наконец, Чарли не выдержал:
— “Clockwork Hearts” закрывают церемонию “Жести”, Линси. Мы сделали это.
У меня вырвался нервный смешок, и я прикрыла рот ладонью. А в следующую секунду уже висела у Дилана на шее вместе с Чарли. Мы обнимались, прыгали и смеялись. Это была чёртова вершина карьеры, по крайней мере — моей, и я не представляла себе, чего ещё можно хотеть, помимо чести закрыть церемонию вручения Рок-Грэмми. Разве что выиграть во всех своих номинациях.
— Как тебе это удалось? — спросила я, когда мы втроём чинно уселись за стол.
Дилан пожал плечами:
— Ну, ты ведь хотела устроить шоу? Устраивай.
Я коротко кивнула:
— Спасибо.
Чарли, предчувствуя, что я сейчас разведу сырость, если не вселенский потоп, хлопнул в ладоши:
— Раз уж мы заговорили о масштабных выступлениях! Мы подумали и решили, что вам надо устроить большое шоу в Солнечном Городе. Скажем, через две недели или месяц после “Жести”. Закрепить успех, так сказать.
— А если мы ни одной статуэтки не возьмём? — Я затравленно изучала печенье.
— И что с того? Вы — самая горячая группа за последние несколько лет. Вы соберёте людей. К тому же, все сейчас только о тебе и говорят. Люди захотят на тебя посмотреть. — Чарли подмигнул мне и потрепал по плечу. Я тяжело вздохнула. Менеджер хохотнул, обращаясь к Дилану:
— Боже, ты помнишь её пять лет назад? Ничерта девчонка не боялась. А теперь что?
Я пожала плечами, и выбрала привлекательную печенюшку с подноса:
— Какой-то ты, блин, нелюбезный.
Мы рассмеялись. А буквально через месяц, согласовав бюджет, приступили к подготовке.
Обычно мы устраиваем репетиции дважды, а то и трижды в неделю, перед турами. Последние же несколько недель мы готовили перфоманс на “большое” шоу, одновременно с выступлением на церемонию награждений “Жести”, которую, с лёгкой руки Дилана, нам выпала честь закрывать. “Clockwork Hearts” были заявлены сразу в нескольких номинациях, таких, как “Песня года” и “Альбом года” — наряду с “Justified” и “The Hopeless Empire”. Также, Скай был отмечен в номинации “Гитарист года”, которую получил и Ричи. Помимо этого, наша коллаборация с “Rusty Four” на “Танцы с дьяволом” была номинирована на “Музыкальное видео года”. Сказать по правде, я не могла дождаться этого дня, но ещё больше я ждала нашего шоу, запланированного ровно через месяц после события. Мы сняли большое складское помещение и перевезли туда всё нужное оборудование. Бетонный пол был расчерчен белой краской, идеально повторяя очертания сцены на которой нам предстояло выступать. Ровно по центру стоял чёрный “Фаербёрд*”. Точнее, корпус и салон на колёсах, ведь нам не нужно было чтобы он ездил, или того хуже — взрывался.
У нас был заслуженный перерыв, и танцоры разбрелись кто куда, а я, Скай, Джонни и Алекс дружно сидели у выхода, поглощая лапшу на вынос.
— У меня выскочил прыщ!!! — Вопил Кэш, носившийся туда-сюда по залу в поисках наушников. Я хмыкнула, Скай стоически промолчал, закатив глаза.
Прыщ у нашего барабанщика выскочил не сегодня, и даже не вчера, и мы бы, вполне возможно, его и вовсе не заметили, не стань он нашей общей проблемой. Алекс улыбнулся, откладывая пустую коробку, и уставился на ярко-красный прыщ у Кэша на щеке:
— Ну что ж, дружище, поздравляю! Теперь ты выглядишь, как маяк!
Кэш остановился, и на минуту задумавшись, протянул:
— Ну вообще, если так подумать, то у маяков охренительно важная миссия!
— Ага, — поддержал друга Скай, — теперь ты по крайней мере можешь быть уверен, что в тебя не врежется корабль!
Я хрюкнула и расхохоталась, а Скай ударил Алекса по протянутой ладони. Кэш набычился, и вынув потерянные наушники из заднего кармана джинсов, поспешил скрыться за барабанной установкой. Перерыв закончился.
Время неслось, как сумасшедшее. Так всегда бывает, когда у тебя есть какое-то важное занятие. Подготовка к шоу (на самом деле — сразу к двум, потому что, несмотря на то, что наше выступление на “Жести” будет длиться ровно восемь минут и сорок шесть секунд — мы готовились к нему куда усерднее, чем к полуторачасовому концерту), подбор костюмов на церемонию и помпезную тусовку перед ней, несколько выездов к “Rusty Four”, чтобы спеть с Кайлом — всё это просто не оставляло мне времени на то, чтобы потерянно слоняться, жалея себя, или делать глупости. Я не могу сказать, что совсем уж не думала о Ричи, это было бы неправдой. Но я выматывала себя настолько, чтобы мысли о нём отходили на второй план, не мешая мне комфортно существовать.
Утром в день пре-пати, за день до церемонии “Жести”, я проснулась в отвратительном настроении. Всё было не так: солнце светило слишком ярко, костюм, который я выбрала, казался совершенно идиотским, а глубоко внутри сидело очень неприятное предчувствие. Я почти хотела позвонить Скаю и сказать, что никуда не поеду. Но, к сожалению, вечеринки таких масштабов я просто не имела права пропускать. В этот день я осталась без Керри, потому что он уехал в тур с кем-то похожим на Бритни Спирс, но не Бритни Спирс, и вечеринку, а также саму церемонию пропускал. В час дня в мою дверь позвонила Стефани, с которой я вроде бы когда-то работала, но не могла вспомнить где и когда. Её нашёл Чарли, а я не стала протестовать, ведь все, кого ни позови, не будут Керри, который никогда прежде не бросал меня перед такими важными событиями. Но я прекрасно его понимала — это был его пропуск за кулисы поп-сцены, где зарплаты гораздо выше, а возможности — гораздо обширнее. Я правда не обижалась на друга, но всё же этим утром мне сильно его не хватало.
Стефани не была разговорчивой, наверное поэтому она быстро справилась с начёсом в стиле восьмидесятых. Девушка как раз заканчивала накладывать голубые тени на мои веки, когда пришли Кэш и Скай.
— А куда ты дел Альберта?! — завопила я, стоило Кэшу показаться мне на глаза. Скай паскудно захихикал.
— Кого? — не понял барабанщик.
— Альберта! — Я взмахнула руками, — твой прыщ! Он был настолько выдающимся, что я решила, что ему в скором времени потребуется гражданство!
Я ударила Ская по протянутой ладони, а Кэш, набычившись, примостился в кресле, и целый час со мной не разговаривал. Чуть позже подтянулись Алекс и Джонни, а к семи часам вечера весь состав был готов выезжать.