========== Глава 1 ==========
В глухом участке заколдованного леса неожиданно открылся портал, пропуская через светящееся синее кольцо высокую светловолосую женщину и чуть пригнувшегося мужчину. Женщина брезгливо оглядела окрестности — темно-серые, скрипучие деревья почти без листьев, зато с длинными острыми колючками, густой кустарник, не менее колючий, ядовитый мох на покореженных стволах — и недовольно поджала губы. Движением руки она закрыла портал и велела своему спутнику идти вперед по едва заметной петляющей серой тропинке, обходящей наиболее опасные места.
— Да, намудрила Ронина, — произнесла магичка, рассматривая темноту лесной чащи, и на всякий случай приподняла подол золотистого платья с дорогой вышивкой, чтобы не порвать о колючки.
Мужчина ничего не сказал, поскольку его не спрашивали. Он молча шагал чуть впереди, обходя опасные участки и уже видя цель их путешествия — хорошо скрытую в больном, изломанном магией лесу высокую башню, буквально замотанную в кокон заклинаний. Он морщился, но старался не выражать своих эмоций в открытую. Ему, как эльфу, было почти физически больно видеть лес таким испорченным, неправильным, злобным, ему не хотелось смотреть на это уродливое подобие природы. Но рабский ошейник, замаскированный шейным платком для соблюдения приличий, упорно гнал его вперед, заставляя выполнять хозяйский приказ.
Магичка же рассматривала лес и уже виднеющуюся башню ее подруги (ну или же она просто считала Ронину подругой) и думала о том, что жизнь весьма интересная штука… Когда-то давно, почти три столетия назад, Ронина была выдающейся студенткой Академии магических искусств. Она обещала стать новой звездой в магии, ей в скором времени прочили место в Совете Ордена магов как подающей надежду молодой исследовательнице и изобретательнице. И все было бы хорошо, не будь она… столь принципиальной. Ронина не шла на компромиссы, не умела договариваться, была прямой, как меч, и порой такой же острой на язык. Она отказалась… делить одну из своих разработок — заклинание дезинтеграции — с магистром их Академии… Ну, а дальше все пошло по накатанной. Скандал — а как же без него? — громкий вылет подающей надежду студентки, почти закончившей обучение, отсутствие работы, желание мстить… Она уже точно не помнила, когда Ронина ушла в лес, скорее всего, через несколько лет после того памятного скандала… да так в том лесу и осталась. Заколдовала его со всей силы, чтобы сюда не совались любопытные, поставила себе башню, накрутила на ней защиту, какой не было даже на королевском дворце, и заперлась в одиночестве и злобе, обиженная на весь мир.
Нилайя тяжко вздохнула, когда они приблизились к башне. Она была почти единственным существом, не считая заколдованных животных, с которым Ронина поддерживала хоть какие-то отношения. Магичка могла бы сказать, что они дружили… если бы не скверный характер Ронины. Скорее, они обе делали друг другу одолжения. И сейчас она пришла просить об одном из них.
У ворот башни магичка брезгливо скривилась, едва не вступив в отвратительную скользкую лужу чего-то непонятного. На миг ей показалось, что лужа шевельнулась, но женщина постаралась не думать об этом. Мало ли, какие эксперименты здесь творила отступница. Изгнанная из родного королевства, она здорово насолила магам и королю, оттяпав себе половину леса с помощью коварных заклинаний. Соваться в эту глушь могли лишь сумасшедшие да самоубийцы, поэтому маги и король лишь беспомощно потрясали кулаками, глядя на то, как плодородные земли и чистый густой лес быстро превращаются в темную страшную чащу.
Она легко затронула охранное заклинание, как делала всего лишь четыре раза за триста лет. Это был условный сигнал хозяйке башни, что пришли свои и с миром. Нилайе еще повезло — если бы ее раб посмел выразить хоть какой-то негатив в сторону леса, он был бы уже мертв. Впрочем, судя по бледному лицу эльфа и бисеринкам пота на лбу, чувствовал он себя неважно в средоточии чужой магии. Весьма темной магии, надо признать. Ронина не побрезговала переметнуться на темную сторону, лишь бы досадить обидчикам. Впрочем, чего-то подобного от нее и следовало ожидать.
— Какого черта там принесло? — сварливый голос магички раздался буквально со всех сторон.
— Это я, Нилайя, — ответила магичка.
— А второй кто? — сварливый тон в голосе никуда не делся.
— Мой раб, — коротко ответила магичка и чуть дернула уголком губ. Подумать только, она добровольно отдает лучшего раба… и кому? Отступнице, отшельнице, сварливой сучке, не ставящей ни в грош чужую жизнь. Но выбора у нее не было.
— Ладно, заходите. Скажи своему рабу, чтобы ни к чему не прикасался без разрешения. Если ты, конечно, не хочешь от него избавиться, — на последней фразе в голосе Ронины послышался ехидный смешок. Ворота башни распахнулись и, едва Нилайя успела втолкнуть эльфа внутрь, тут же с громким хлопком захлопнулись. По всему залу разнесся гул.
Нилайя поморщилась, ощущая себя будто в колоколе. От слишком громкого звука у нее заныло в висках. Да, пожалуй, характер Ронины испортился сильнее, чем она предполагала.
— Пошли, сейчас покажу тебя новой хозяйке, — она подхватила эльфа под руку на тот случай, если отшельница все же решит сделать какую-то пакость, и повела через зал к невысокому возвышению, где у стола с горшками и мисками стояла Ронина.
— Ну и чего пришла? — без приветствий начала магичка.
Эльф взглянул на свою будущую хозяйку с толикой страха, и чем больше он смотрел, тем страшнее ему становилось. Сама по себе Ронина являлась весьма симпатичной женщиной, навеки застрявшей в возрасте чуть больше двадцати человеческих лет. Ее длинные черные волосы были небрежно уложены на затылке в замысловатую гульку, чтобы не попали в зелья, расставленные в плошках на столе. Одета она была в темный брючный костюм, больше приличествующий мужчинам, чем женщинам. На нем уже виднелось несколько разноцветных пятен от зелий или еще чего-то магического. А вот лицо… Эльф нервно дернул ушами. На него смотрела сама смерть. В темно-синих глазах магички плескалось раздражение пополам с досадой. Было видно, что гостей она не ждала, поскольку состроила недовольную гримасу, изрядно скривив молодое лицо.
— Я бы… Ронина, я пришла к тебе по очень важному делу, — Нилайя подошла ближе к столу, все так же держа эльфа под руку. Мало ли, что могло стукнуть рабу в голову. Быть может, схватит плошку, выпьет зелье и скопытится, чтобы никому не достаться. — Дело в том, что мой муж хочет переехать в Рейслар…
— Хорошее место, — отступница на глаз отмерила светло-желтого порошка и аккуратно ссыпала его в небольшой глиняный графин, долила несколько капель воды и поболтала, чтобы все смешалось.
— Как ты знаешь, там запрещено рабство… И мы не можем отплыть, пока не продадим или не подарим кому-то раба… — неловко продолжила Нилайя, чуть стиснув пальцами подол платья. Она себя чувствовала как на экзамене у магистра. Тогда было страшно за себя, сейчас же она боялась за того, кто пробыл с нею много лет…
— Ну так продай его кому-нибудь, да и все, — Ронину не волновали проблемы подруги. Она смотрела, как в графинчике пенится результат ее работы, и то и дело косилась на небольшие круглые механические часы, явно купленные у какого-то старьевщика.
— Истираль мне очень дорог… и я бы не хотела его продавать неизвестно кому. А времени, чтобы найти достойного покупателя, у меня нет.
— И ты привела его сюда, — констатировала Ронина, не глядя на давнюю подругу. — Ты в своем уме вообще? Он здесь сдохнет.
Эльф передернулся от ее резкого голоса и еще больше побледнел, став цвета побелки на потолке. Нилайя ободряюще сжала его руку и чуть погладила похолодевшую кожу подушечкой пальца.
— Надеюсь, ты этого не допустишь, — примирительно произнесла она.