— Вон они! — чей-то крик заставил магичку подпрыгнуть и ускориться. Она бежала почти на пределе возможностей, и магия снова бурлила в крови, подпитывая тело. Она чувствовала начало изменений, как тогда, в лавке Лориге, попав в ловушку, вот только сейчас ее силу ничто не сдерживало.
Силовой удар сбил ее с ног. Ронина перекувыркнулась через голову, слыша, как трещит по швам платье. Упала она уже на четыре лапы, ощущая себя хорошо, как никогда. Удары чужой магии стекали по щитам, наложенным на тело, щиты на одежде лопнули вместе с нею. Магичка коротко рыкнула и мотнула головой в сторону выхода — калитка виднелась уже совсем близко — но Истираль почему-то замялся. И в этот момент подбежавшего мага просто разорвало пополам от смеси заклинаний и удара магички. Ронина спешила, и ей некогда было церемониться с нападающими.
В начавшийся бой быстро вмешались скелеты, словно бы лич продолжал следить за их эпопеей. В какой-то момент ей показалось, что она видит магистра, чье ранее белое, а теперь грязно-серое одеяние мелькнуло у потайного выхода, но она решила, что действительно показалось. Не мог же магистр бросить все и следить за тем, как отступники крадут ребенка. Или мог?
Отбив копье, направленное ей в грудь, Ронина поспешила на выход за убежавшим эльфом. Иллюзия спала с Истираля, поскольку в ней уже не было нужды, как и в порванной одежде, и в разбросанной броне. Магичка отряхнулась и поднялась на ноги, освобождая руки-лапы для колдовства. Портал следовало открывать быстро, поскольку их дерзкая вылазка оказалась слишком рискованной.
Она смотрела на беззвучно раскрытый в крике рот маленького Рая, на молчащего Истираля, пытающегося успокоить ребенка, на приближающихся врагов, и чувствовала себя как никогда живой. Словно бы давно хотела уже открыто проявить себя, вступить в бой со всеми теми, кто требовал от нее невозможного. И это странное чувство бьющейся в крови жизни заставило ее сгрести за воротник замерзшего эльфа и запихать в портал. Холод не кусал ее благодаря длинной теплой шерсти, но всем остальным так не повезло. Снег под ногами сотен бойцов быстро превратился в серо-бурую грязную массу.
Портал открылся легко, замигал зелеными и синими огнями, будто приглашая домой. Где-то вблизи послышался пораженный шум. Ронина оглянулась и увидела лича и магистра, сошедшихся в битве совсем рядом с ними. Какой-то жалкий двор для обоих магов преградой не был. Солдаты поспешили разбежаться подальше от магов, рискуя быть убитыми чужими выбросами. Два щита — черный и серый — взметнулись над магами, закрывая их от выпущенных молний и огня, а также скрывая от посторонних взглядов.
Ронина удовлетворенно рыкнула и скрылась в портале вслед за эльфом. Пожалуй, они здорово порезвились.
========== Глава 52 ==========
Повторное обращение далось Ронине легче. Жара у нее не было, хотя тело снова стало слабым и непослушным. Она отстраненно наблюдала, как ее суставы на руках выкручиваются и изменяются, втягиваются и снова появляются когти, а кое-где еще проступает серая блестящая шерсть.
Истираль первым делом сгрузил сына на лежанку эльфиек, решив, что ребенок потерпит. Увы, после обращения магички спали все щиты, и теперь Рай перепугано верещал во весь голос. Эльф решил, что он кричит от шока и страха, как и все обычные дети, поэтому просто дал сыну проораться и решил пока позаботиться о хозяйке. Тем более что при выборе между ребенком и хозяйкой ошейник все равно отдавал предпочтение хозяйке. Со стороны это могло показаться кощунством, но сейчас Истиралю было не до моральных терзаний.
Он подхватил Ронину на руки и быстро отнес в ее комнату и усадил под душ из теплой воды. Похоже, столь простой фокус помог магичке быстрее прийти в себя, поскольку она не горела и не жаловалась, лишь подставляла сомкнутые лодочкой ладони, чтобы набрать воды и напиться. Эльф не стал ее трогать, справедливо рассудив, что может получить когтистой лапой по морде, поэтому оставил сидеть прислонившись к стене и мокнуть, а сам уселся напротив на стул в ожидании дальнейшего представления. По-хорошему следовало пойти угомонить Рая, но открывшееся ему зрелище обнаженной магички не давало сдвинуться с места. И даже происходящие в ней неаппетитные изменения в виде появляющейся шерсти, клыков и когтей его не пугали, как не пугали и проходящие по телу волны и непонятное шевеление мускулов под кожей, будто бы звериная ипостась пыталась уместиться в маленьком для нее человеческом теле.
— Заткни ребенка, а? — попросила Ронина, кое-как придя в себя. Голосистые вопли эльфенка радости ей не доставляли.
— Ему просто страшно и… наверное, на него давит твоя тьма, — вздохнул Истираль, разводя руками.
— Ну так ты же отец, пойди и успокой, сделай так, чтобы он перестал бояться. Или там его слизень жрет? — Ронина прислушалась к детскому крику. Увы, определять на слух, чего хочет ребенок по звуку его воплей магичка не умела, но ей показалось, будто плач стал более отчаянным или болезненным.
— Не думаю, если бы слизень его жрал, он бы уже не кричал.
— Ладно, просто признайся, что тебе нравится таращиться на меня, — магичка сунула голову под струю теплой воды и блаженно прикрыла глаза. Ей хотелось побыстрее понять причину своих обращений и найти способ их контролировать, чтобы было поменьше казусов. А еще нужно было разобраться с одеждой. Тряпок служанки ей не было жалко, но вот всего остального — еще как.
— Да, ты совершенно права, — согласился эльф, и не думая отводить взгляд. У него выбора как раз не было — ошейник не даст уйти даже если башню будут штурмовать орды скелетов. Разве что Ронина сама прикажет и отправит вон. Но хозяйка молчала, постепенно приходя в себя.
Пока Ронина промывала волосы и кое-как поднималась на ноги, Истираль достал ей халат и тапки, решив придобриться и показать, что он-то таки заботится о ней в отличие от всех остальных. Ронина спорить не стала, поспешно закуталась в предложенную одежду и уселась на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Судя по всему, магистр так и не вылечил Рая, раз уж с тем было что-то не так.
— Ты не помнишь, чем он у вас болел? — тихо спросила она, пытаясь понять, что делать с больным и наверняка заколдованным ребенком. Вряд ли его травили ядом, но чем черт не шутит. Вдруг и капали по капле в день для вялости и слабости. А там и боли появились…
— Ел плохо и почти не спал, вот так же кричал, — Истираль наморщил лоб, пытаясь вспомнить подробности. Вообще ребенком занималась Нилайя и няньки, он лишь пытался лечить. — Исцеление не помогало. А магистр его как-то вылечил.
— Или сделал вид, что вылечил, — Ронина потерла виски, пытаясь отогнать слабость и собраться. Ей категорически не нравилось происходящее. — Вряд ли он так сильно реагирует на тьму, ведь он сам еще не определился в выборе силы. Он слишком мал.
— Не забывай — он наполовину эльф, а значит уже частично светлый. Но все равно это слишком странно.
— Все, пошли его смотреть, — Ронина ухватилась за протянутую руку и медленно поднялась, будто бы ее тело весило как вся башня. — Это не может так долго продолжаться. И вообще, у меня от его воплей болит голова.
Они медленно спустились вниз, магичка опиралась на руку эльфа и цеплялась за перила, попутно костеря обращение и собственную слабость. Она бы справилась и так, но ее тело решило иначе. Теперь же она расплачивалась физической слабостью при полностью восстановившемся за время обращения резерве, и это ее никак не устраивало. Ронине категорически не нравилось чувствовать себя слабой и зависимой. Тем более, когда от ее состояния зависели чужие жизни.