— Скажешь, что эти придурки вызвали неведомую темную тварь и угрожали тебе. Возможно, даже из моего леса достали, — ее оскал поразил Лорига настолько, что тот мелко закивал и упал в обморок.
Эльф едва успел перерезать веревки на алхимике и отбросить в сторону меч, как магичка ухватила его за воротник рубашки и силком запихнула в портал, в этот раз нормальный и обычно действующий. А потом она подобрала выпавшую из рук Дивуара уже неактивную антимагическую сферу, ошейник и даже нашла подавляющие магию наручники в его кармане.
— Спасибо, я всегда хотела исследовать чистый артефакт Ушедших, — заявила Ронина хриплым голосом, похожим на рык, а после прижала к себе полученные трофеи и зашла в портал.
========== Глава 23 ==========
Стоило ей вернуться домой, как сила трансформации схлынула, и Ронина упала на пол, выронив свои трофеи. Сфера антимагии закатилась под стол к слизню, который ухватил ее и стал катать по полу, как игрушку.
Истираль подхватил упавшего зверя, медленно и как-то болезненно превращающегося обратно в человека. Обратная трансформация давалась Ронине нелегко — ее трясло, то и дело шерсть то появлялась, то пропадала, клыки никак не желали сходить, а лицо корчилось и шло практически рябью, не в силах побороть затянувшееся обращение.
Эльф держал магичку на руках, особенно стараясь поддерживать голову, чтобы у той случайно не запал язык. Ронина хрипела измененным горлом, силясь что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Обращение длилось достаточно долго для того, чтобы он решил, что хозяйка уже никогда не сможет вернуться в нормальный облик. Но все же Ронина справилась и снова стала самой собой. Вот только озноб не прекращался, ее тело буквально горело от жара, а с рук все еще не сходили когти.
В другой раз Истираль бы с радостью оценил обнаженное тело хозяйки, уже ничего не скрывающей и теперь кажущейся ему абсолютно беззащитной. Как и ее подтянутую небольшую грудь, достаточно плоский живот, слегка широковатые бедра и довольно стройные ноги. Но сейчас об этом всем он подумал мимоходом, поскольку следовало сначала позволить Ронине восстановиться, а потом уже наслаждаться красотами.
Он отнес ее в комнату и уложил на кровать. Руки магички скрутило судорогой, и эльфу пришлось ее удерживать, чтобы она случайно не ударилась и не поранилась собственными когтями. Когда приступ прошел, а когти наконец втянулись, он накрыл хозяйку одеялом и прошелся по комнате в поисках чего-то, во что можно ее одеть, достаточно безопасного и не имеющего лишних застежек. Истираль наугад открыл ближайший сундук и с радостью обнаружил в нем целую стопку одинаковых теплых халатов. А он-то думал, что Ронина носила все время один и тот же. Как оказалось, халаты ранее были совершенно одинаковыми — серыми и подбитыми мехом, но потом они получили разнообразные пятнистые украшения от реактивов и зелий и стали все-таки друг от друга отличаться.
Выбрав самый чистый на его взгляд, эльф с трудом одел магичку, стараясь впихнуть ее непослушные руки в рукава и убрать завязки, грозящие помешать. Вся эта процедура тоже затянулась, поскольку Ронина никак не помогала с собственным одеванием, превратившись в просто мягкое податливое тело, норовящее упасть как-нибудь, но точно не так, как нужно было эльфу. Замучившись, Истираль назло не стал запахивать халат, просто накинул на Ронину одеяло и оставил так. Она продолжала гореть и мало что соображала, поэтому со всеми житейскими вопросами эльфу пришлось разбираться самостоятельно.
Сначала он набрал воды в одну из пустующих банок магички и нашел какую-то тряпицу, ранее бывшую платком или чем-то подобным, а теперь уже совсем затасканную. Сделав холодный компресс хозяйке на лоб, эльф пошел готовить зелье, восстанавливающее силы. Не ману, а именно физические силы, поскольку маны-то как раз у Ронины было под завязку, она не успела восстановить ни щиты, ни свои обычные заклинания, всегда покрывающие ее тело защитным коконом. Теперь магичка была совершенно беззащитна, как простой человек. И от осознания такой мысли эльфу стало почему-то грустно.
То, что произошло, было закономерностью. Истираль прекрасно знал, что давить на Ронину и тем более угрожать ей — гиблое дело. Она все равно выкрутится и сделает все по-своему. В этот раз вышло так же. Конечно, она заплатила большую цену за их спасение, но была жива, а это главное. Истираль отлично знал, что если бы Ронина не выкинула этот фортель, то его уже умертвили бы, чтобы не отсвечивал и не мешал магам вершить великие дела. А вот что было бы с самой Рониной, оставалось загадкой.
Почему-то его воображение рисовало темный холодный подвал, прикованную цепями к стене Ронину и бесконечные опыты магов… Если уж они решились на рабский ошейник… Впрочем, с ним она была бы идеально послушной и покорной, она сделала бы все, чего пожелает тот, кому она станет принадлежать. Ее не нужно будет держать в подвале, поскольку у нее не возникнет даже мысли о побеге. Она будет рада всем неаппетитным процедурам, которым ее могут подвергнуть маги. И будет счастлива дарить им новых, очень одаренных, сильных детей, будущий цвет королевства…
Стакан, в котором он заваривал травы, жалобно звякнул. Эльф сам не понял, как так вышло, что стекло пошло трещинами от его хватки, но поспешил перелить кипяток в глиняную кружку, как оказалось — любимую кружку хозяйки. Испорченный стакан он поспешно сунул в кучу хлама, который Ронина собиралась «на днях» превратить во что-то полезное. Судя по тому, как были завалены комнаты до его прихода, «на днях» растягивалось на неопределенный срок, так что искать что-то в этой куче магичка точно не станет.
Поднявшись наверх с зельем и водой, он увидел, что Ронина уже слегка пришла в себя, но выглядела она довольно неважно. По лбу и лицу магички ручейками стекал пот, халат тоже намок, волосы сбились в ком, компресс она сбросила на пол. Лицо у нее осунулось, скулы слегка заострились. Эльф присел рядом, сжимая в руках две чашки — одну с холодной водой, а другую с зельем.
— Пить, — тихо, почти на грани слышимости попросила Ронина. Истираль подчинился и поднес к ее губам чашку с водой, но дал выпить лишь пару глотков. — Еще… — еле слышно проронила она.
— Нет, — ответил эльф. — Еще ты получишь, когда скажешь мне правду.
— Истираль, ты — ушастая скотина, вот тебе правда, — хриплый голос магички выдавал ее слабость. Она не могла даже ругаться и не посылала его на хрен к огру, а это уже было признаком крайнего истощения.
— Я хочу знать правду. Всю и полностью. Без оговорок. Без вранья. Без тайн и недомолвок. Я устал разгадывать твою ложь и ложь всех окружающих.
Ронина долго молчала, глядя на кружки в его руках почти влюбленными глазами. Ее мучила жажда, а тело все еще болело после трансформации. В голове плавал туман, она не могла сосредоточиться и наколдовать себе воды. Да даже не могла громко и четко приказать проклятому эльфу подать ей чашку. Это злило ее наверное еще больше, чем сама слабость. Быть беспомощной бесило до крайности.
— Хорошо, — согласилась она, — спрашивай свою правду. Отвечу, как перед смертью.
— Нет, ты не умрешь, — Истираль слабо улыбнулся — похоже, его шантаж удался. — Итак, расскажи мне, что на самом деле произошло, когда ты ушла из ордена. Твою полную историю.
— Это слишком много, — Ронина закашлялась, подавившись воздухом. — И очень долго.
— Мы никуда не спешим, — эльф повел у нее перед лицом кружкой, и магичка тяжело вздохнула.
— Что ж… я почти закончила обучение, — она прикрыла глаза, давая себе хоть такую передышку. Смотреть на довольного эльфа было выше ее сил. — Оставались формальности. В то время я занималась разработкой стабильных порталов. Эта тема была свободной, ею практически никто не интересовался из других магов. А еще… еще она была слишком сложной, чтобы за нее брались всякие недоучки и богатенькие сыночки… Насколько ты знаешь, портал потребляет очень много маны, особенно у слабых магов, не способных его удержать дольше нескольких минут…