— Ну как он? — спросил глава, глядя на стражей. Те вытянулись и подобрались при виде высокого начальства, магички и светлого эльфа. Впрочем, на Истираля они смотрели достаточно презрительно, мол, будешь бузить — окажешься в камере рядом. Но тот сделал вид, что не заметил подобного отношения.
— Да сидит тише мыши, наверное, даже не дышит, — грустно ответил страж, стоящий справа. — Понятия не имею, чего мы его так охраняем. Лучше бы границы патрулировали…
— Ну-ну, не спеши, Родир, — глава похлопал его по плечу и убрал засов, а после открыл дверь хитро выкованным ключом. — Посмотрите, госпожа колдунья, вот этот эльф.
Ронина недоверчиво прищурилась — в темнице оказалось темно, но когда Торигейд протянул факел, то свет ослепил и ее, и пленника, и уже привыкших к темноте стражей. Внутри что-то тихо звякнуло и шмякнулось на каменный пол.
— Тьма изначальная… — почти молитвенно прозвучало в тишине.
Магичка наконец-то проморгалась и смогла разглядеть стоящего на коленях узника. Это был типичный темный эльф с остриженными белыми волосами, темно-серой кожей и алыми, словно ее кровавые амулеты, глазами. Насколько она знала, такие глаза позволяли дроу отлично видеть в темноте, но на поверхности они часто слепли, особенно в солнечные летние дни или же когда выбирались зимой на заснеженные равнины.
— Отступник, — тихо шепнул Истираль хозяйке, кивнув на короткие волосы эльфа.
— Вижу, — так же тихо ответила Ронина, глядя на пленника. Одет он был в какой-то невзрачный костюм, скорее всего, из шкур местного подземного животного, поскольку тот облегал фигуру эльфа почти впритык. Оружия у пленника не было, а его запястья и лодыжки гномы заковали в прочные толстые кандалы, которые не тронуло время и всеобщее запустение тюрьмы.
— Я вижу истинную тьму, добрую тьму… — забормотал дроу, неотрывно глядя на магичку. У той даже мурашки пробежали по спине от подобных слов.
— Я ж говорил — он не в себе, — поморщился Торигейд, с презрением глядя на пленника. — Несет какой-то бред.
— Погоди-ка, — Ронина шагнула ближе и опустилась на корточки перед эльфом. Тот опустил взгляд в пол, как и полагалось при встрече с женщиной. Вот только магичка никак не могла быть одной из его матрон, так что подобные правила в ее случае не действовали.
— Что ты говорил про тьму изначальную? — довольно тихо, но четко спросила Ронина, глядя на наклоненную голову парня. Вблизи стало понятно, что дроу еще молодой, но уже довольно побитый жизнью. По левому уху змеился шрам то ли от кнута, то ли от какого-то другого оружия, спускаясь на шею.
— В вас истинная добрая тьма, — ответил тот, не поднимая глаз, — такая, как должна быть. Я рад, что перед смертью смог ее увидеть.
— Почему ты считаешь, что умрешь?
— Потому что я беглец и отступник. И я в плену у гномов, — он развел руками, отчего цепи звякнули.
Ронина задумчиво протянула руку и взялась сканировать эльфа. Тот лишь прикрыл глаза, позволяя делать с собой все, что угодно. Магичка нахмурилась — эльф был совершенно здоров, не считая застарелых увечий, трезв и отчасти нормален, если так можно назвать того, кого воспитывали с самого рождения в рабском поклонении матронам и жрицам.
— Он не сумасшедший, не пьяный и даже не стукнутый по голове, — громко заявила она для гномов.
— Ну и что нам с ним делать прикажешь, а? — городской глава недовольно сложил руки на груди. — Толку с него ноль, ума, что у моей шапки, и хилый к тому же…
— Заберите его на опыты, — буркнул Торигейд. — И нам кормить не надо, и грех на душу брать не станем. Не убьем же мы безоружного.
— Можно выпустить его и дать оружие, — подал голос Истираль, но тут же втянул голову в плечи.
— Госпожа колдунья, ты бы приструнила своего ушастого, а то мы тут и ему оружие дадим. И устроим бой между эльфами. Узнаем, кто лучше — светлый или темный, — предложил городской глава. Истираль дернулся, как от удара, но все же смолчал.
— Никто никого убивать не будет. Я не для того два месяца учила этого придурка, чтобы его зарезал дроу, — отмахнулась Ронина, а после обернулась к пленнику: — Скажи, что ты умеешь? Колдовать можешь?
— Могу немного зачаровывать… — голос эльфа сорвался на хрип. — Я не хочу никого убивать. Поэтому меня и гнобили. Позвольте быть полезным… — он молитвенно сложил руки и прижал кулаки к груди, как будто сидел не в тюрьме, а в храме своей богини.
— Что ж… думаю, ты сможешь приносить пользу уважаемым гномам. Я пока что второго эльфа физически и морально не потяну, — Ронина проигнорировала гномьи смешки, прекрасно зная, о чем подумали эти похабники. Она-то подразумевала, что ее сил не хватит выдерживать еще одно ушастое недоразумение. — Но если ты станешь зачаровывать оружие гномам и приносить им пользу, то сможешь спокойно здесь жить. Ну, а чтобы у нас не было проблем, то я на всякий случай возьму немного твоих волос и крови.
— Сколько вам будет угодно, — эльф протянул обе руки, но магичка лишь поморщилась и скривилась — такая жертвенность ей тоже претила. Пожалуй, перевоспитывать темного было еще сложнее, чем светлого.
— А что если… — Истираль получил пинок в бок от Торигейда, охнул и умолк.
— Ну, договаривай, — велела Ронина, сколдовав себе небольшую плошку для крови, а после чиркнула кинжалом по запястью дроу и стала дожидаться, пока наберется нужное количество для заклинаний.
— Что, если на него надеть второй ошейник? — выдал предложение Истираль.
— Обойдется, — отмахнулась магичка и заживила порез, а после срезала куцую прядку с виска темного эльфа и стала заколдовывать ее в простейший амулет поиска. — Я его еще недостаточно изучила, чтобы навсегда потерять на еще одном эльфе. А разбирать артефакт на живом существе… думаю, это слишком опасно.
Закончив с амулетом, Ронина отдала его городскому главе.
— С помощью него вы будете знать, где находится ваш подопечный. А сейчас я сделаю кое-что, что поможет ему осознать всю важность происходящего, — с этими словами магичка склонилась над пленником и начертила ему на лбу его же кровью руну подчинения. — Это не рабский ошейник, но она не даст ему сбежать. А если же он попытается, то окажется у меня. Так что вы будете знать, где его искать, в любом случае. И кстати, да, — она подняла вверх окровавленный палец, стараясь добавить больше веса своим словам, — если ему будет угрожать опасность или же вы с ним станете плохо обращаться, то он тоже окажется в моей башне. Это не портал, это мгновенное перемещение. Так что в ваших интересах вести себя хорошо. Всем, — веско закончился магичка и вздохнула.
Истираль откровенно не понимал, зачем она это делала для обычного темного эльфа, не обладающего сильным даром и даже не являющегося опытным воином. Впрочем, опытного воина гномы бы просто задавили числом и зарубили еще на границе. А этого… фактически мальчишку просто поймали, как дети ловят на улице котят и щенят, сугубо из любопытства и от скуки.
— Чем тебе так глянулся этот темный? — на выходе спросил Торигейд, когда стражи взялись расковывать неустанно бормочущего благодарности дроу.
— Не люблю убийства ради убийств, — пожала плечами Ронина. — И вообще всю эту ерунду с верой темных эльфов не люблю. Он еще молодой, намного моложе Истираля, его можно обучить и перевоспитать. К тому же… что-то в нем есть такое… — она покрутила запястьем, пытаясь сформулировать мысль, — …важное. Нельзя его пока убивать. Быть может, он в будущем где-то сыграет свою роль.
— Тебе просто понравилось, что он стоял перед тобой на коленях, — фыркнул Истираль, ощущая уколы ревности. Стоит гномам только избить этого темного, и он окажется у них дома. И конечно же, Ронина не отдаст его обратно. И тогда им придется как-то выживать втроем.