Истираль опустил голову, признавая правоту Ронины. Если так подумать, то и правда вся жизнь состоит из череды случайностей, необдуманных поступков его самого и других живых существ. Редко кто пользуется в жизни одной логикой, множество людей, эльфов и гномов живут чувствами, эмоциями, традициями, симпатиями и антипатиями, на которых строятся их взаимоотношения. И именно потому, что все живые существа не могут обуздать свои чувства, происходят конфликты. Поскольку всегда хочется того, чего нет у другого. И хочется сделать что-то такое, что заденет чувства другого живого существа. Или же поступить так, что этот поступок потом будет аукаться долгие годы, а то и столетия. И выбор кого-то одного может порушить жизни тысяч живых существ.
Эльф тряхнул головой, выбрасывая грустные мысли, и снова забормотал формулу портала, не вливая в него силы. Да он бы и не потянул открывать второй портал так быстро. Возвращение домой было не за горами.
========== Глава 40 ==========
К башне они подошли к вечеру третьего дня усталые, голодные и запачкавшиеся. Ронина в поисках своих ягод свалилась в заболоченный участок, которого ранее там не было, из-за чего по виду магичка стала напоминать зомби. Грязного, злого и матерящегося.
Когда она доползла до фундамента башни, то просто рухнула на нагретый солнцем за день камень и раскинула руки. Башня будто ждала своих хозяев, от нее шло какое-то странное радостное тепло, ощущавшееся не кожей, а в глубине души.
Истираль же осмотрел свои посевы и понял, что высаживать что-то в этом лесу и оставлять без присмотра — гиблая идея. То, что росло снаружи, кто-то сожрал, а не сожранное мастерски вытоптал. И судя по непонятным следам, с такой скотиной они еще не сталкивались. Слизень-предатель нашелся у двери, разлегшийся как кот и покачивающийся из стороны в сторону, будто бы он полностью состоял из воды.
— Это ты все сгрыз?! — не выдержал эльф, глядя на колышущуюся аморфную массу. Завел на свою голову. Точнее, они оба завели.
Слизень, конечно же, не ответил и никак не отреагировал на его выкрик. Ронина лишь махнула рукой и поднялась с камней.
— Да плюнь на него. И так было понятно, что пшенка похерится без присмотра, — она открыла ворота и пропустила обоих голодранцев — эльфа и слизня — внутрь башни. И даже не поняла, кто же первый вломился внутрь.
Магичка решила, что отрицательный результат — это тоже результат, поэтому первым делом стянула с плеч рюкзак, отдавивший ей всю спину банками, и поставила его на стул. А после решила вымыться и соорудить что-то пожрать, раз уж они дома.
Истираль осмотрел свои былинки, усохшие без полива. Светильник Ронины погас уже довольно давно, наверное, еще когда граница выпила из нее все силы, поэтому бедные ростки остались и без света, и без воды. Жрать их в башне было некому, но от того легче не становилось. Все же они почти целую неделю пролазили по лесу… Решив, что завтра высадит вторую партию семян, эльф пошел отмываться.
Когда он спустился вниз, то обнаружил, что магичка уже вытащила большое блюдо с паштетом и в его отсутствие разбирала свой рюкзак, увлеченно сортируя банки и склянки со всякой лесной пакостью. Наличие грибов, мхов и всяких растений он еще мог понять, но на кой черт Ронине дохлая стрекоза размером с ладонь, оставалось лишь гадать.
— Ну что ж, садись ужинать, — она махнула рукой, указав на стол.
— А кроме паштета ничего другого не было? — эльф осмотрел нехитрое блюдо и тяжко вздохнул. Нет, есть ему хотелось и еще как… но овощной паштет?
— Ты три дня ничего толком не жрал, так что паштет — лучший выход из положения, — пояснила Ронина. — Если хочешь, можешь сварить себе суп из тех каш, которые стоят в мешках в кладовой.
— Я думал, тебе нужно восстанавливать резерв, — отказываться от еды Истираль не стал, поэтому чинно уселся за стол и взялся за королевский диетический паштет. Пожалуй, его хозяйка знала толк в пищевых извращениях. Ну хотя бы не ягодный супо-компот дала и то радовало.
— Я не настолько скотина, чтобы при тебе жрать разносолы, — Ронина и себе отсыпала добрую порцию паштета, а потом подумала и, решив, что эльфу хуже не будет, достала небольшие пышные булочки от графа. Они помогли разбавить постность ужина да и выглядели приятнее.
— Спасибо, что заботишься о моем душевном здоровье, — съязвил эльф.
— Всегда пожалуйста, — фыркнула магичка, глядя на своего ученика с какой-то странной гордостью. — Вот теперь и ты почти готовый темный. Немного практики — и можно тобой тоже пугать народ. Не мне ж одной иметь плохую репутацию.
— С чего ты взяла, что я полностью темный? — Истираль едва не выронил булку, но поспешил исправиться.
— Потому, что ты неделю пролазил в лесу, и лес реагировал на тебя, как на своего родимого эльфа. На тебя не сел ни один жук или там комар, ни одна скотина на тебя не напала… ну, грызень не считается, он был подставным. А так-то сам подумай. Да и деревья стали более приятными на вид, особенно молоденькие. Надо будет потом тебя еще по лесу поводить, авось порядок тут наведешь.
— Я действительно ощущал лес своим, — медленно, будто пробовал на вкус слова, произнес Истираль, постепенно привыкая к тому факту, что он уже не тот, кем родился. Он изменился полностью. И теперь не знал, хорошо это или плохо. И так ли все на самом деле, как кажется, или же это только кажется? — Я бы хотел увидеть собственную ауру. Если ты позволишь.
— Мне будет любопытно. Но сначала доедим, — Ронина указала ложкой на паштет. — Сегодня никакого колдовства, а вот завтра возобновляем тренировки. И мы оба с тобой тренируемся физически. Мне понравилось двигаться.
— Это твой… зверь, наверное, — предположил эльф.
— Может, и зверь, откуда мне знать. Я не чувствую в себе никакого зверя. А это значит, что там была я, просто другая, измененная магией. Та я, которая обычно скрыта глубоко в моей душе.
Думать о подобных сложностях Ронине не хотелось. Ей было любопытно, интересно, хотелось попробовать снова обратиться и узнать, что же она такое на самом деле. Но пока что для этого не было времени, так что все опыты по изучению себя любимой она отложила на потом. Ей еще амулеты гномам доделывать…
Закончив ужинать, она убрала посуду, снова обратив ее в банки, и велела эльфу подняться. Истираль действительно слегка изменился даже внешне. Ранее тонкое, какое-то зашуганное лицо стало чуточку жестче, появились небольшие складки вокруг губ. Да и взгляд стал немного другим, будто бы более уверенным.
— Ты ведь перестал бояться, верно? — почти утвердительно спросила Ронина, глядя в лицо эльфу.
— Почти, — на его губах появилась слабая улыбка. — Я не настолько сумасшедший, чтобы не испытывать страха.
— Ну что ж, посмотрим, — Ронина воспроизвела иллюзией два слепка ауры Истираля. Один показывал, каким был эльф в первый день его пребывания в башне, второй отражал сегодняшние реалии.
Первый вариант ауры светился слабыми зелеными отблесками с небольшими голубоватыми вкраплениями. Аура была практически истощенной, чему Ронина изрядно удивилась. Наверное, эльф сам не осознавал, на что именно тратил силу, живя с Нилайей. Второй вариант был намного темнее, фактически темно-синим, почти черным, с яркими алыми, зелеными и синими всполохами, особенно яркое пятно алело на груди в зоне сердца, еще несколько крупных пятен устроились на спине.
— Да, маг крови из тебя бы не вышел, но целитель ты хороший. И если напряжешь свою задницу, то будешь отличным целителем, — констатировала Ронина, рассматривая ауры.