Собственно, показанные корабли мертвецов от шторма даже если и страдали, то этого практически не ощущалось. Да, скелетов смывало в воду и некоторые тонули, но они оставались вполне активными и шли по дну или даже пытались плыть, если на то хватало маны лича. Сам лич плыл на мощном крепком корабле, спокойно выдерживающем и высокие волны, и сильные порывы ветра. А уж льющийся с неба дождь вообще не доставлял ему никаких неудобств. Он стоял в мокрой одежде, во все том же пресловутом черном плаще и спокойно командовал своими скелетами и тварями, словно бы для него все эти погодные пакости были самым естественным делом.
Лич знал, что за ним наблюдают маги, чувствовал и любопытство, и враждебность, и даже ненависть, но если куда и смотрел, то в сторону Ронины. Любопытство чужого темного мага наверняка привлекало его внимание, но пока что ему было не до того. Ронина и Истираль знали, что он о них знает, но старались не вмешиваться в естественный ход событий. Ронина — потому, что ей нужно было расшевелить зажравшихся светлых магов и украсть эльфенка, а Истираль потому, что хотел вернуть сына и угодить хозяйке. Да и будь он эльфом без ошейника, то вообще не беспокоился бы о нежити, спасаясь бегством от озверевших солдат, устроивших массовые рейды в лес, пока выдался подходящий момент.
Раз магичка даже не выдержала и на свой страх и риск открыла портал для какой-то эльфийки, перебросив ее на запад, подальше от драк и сражений. Бедняга едва не попала в селевой поток с гор, так что магичка сочла, что ее помощь в любом случае понадобится. Она пожалела молоденькую девчонку, наплевав на форму ушей и ее отношение к темным.
Истираль молчал, зная, что его хозяйка не захочет объяснять этот поступок. Они работали по очереди и почти непрерывно наблюдали за творившимся ужасом на континенте, то глядя на лича, то на северян, у которых из-за шторма начались невиданные морозы, то на остатки эльфов, то еще на кого. Одним гномам оказалось хорошо — предупрежденные о грядущих катастрофах и возможной войне, они запасли себе полные подземелья всего необходимого и отсиживались, предпочитая ограничить контакты с людьми, Рониной и некоторыми поставщиками.
Через сутки от начала шторма, когда погода и не подумала улучшаться, пришел Торигейд, получил заказанные лекарства и спирт, вызвал гномов, чтобы забрать все это к себе, и похвалил магичку за дальновидность.
— Мастер, а мастер, не приютите ли одну девчонку? — загадочно спросила Ронина, старательно отслеживающая путешествие понравившейся ей эльфийки. Забирать ту к себе казалось ей паршивой идеей — девчонка еще чего доброго выскочит в лес, где ее с радостью слопает всякая дрянь, охочая до светлой магии. Но и бросать на произвол судьбы было жалко. Магичка сама не знала, почему вцепилась в эту несчастную, но подумывала, что игра в порталы не может длиться вечно. Рано или поздно она задолбается подкидывать сирой и убогой девчонке еду и тратить ману на открытия порталов, чтоб забросить через него мешок с продуктами на пути беглянки, так что следовало что-то с этим делать.
— Это смотря какую девочку, — нахмурился гном.
— Ушастую, Торигейд. Молодую, ушастую и находящуюся на грани гибели, — вздохнула Ронина, дождавшись, пока гном придет в себя.
— Ты нам уже навязала одного ушастого, чтоб ему пусто было!
— Разве он плохо зачаровывает ваши секиры? — загадочно усмехнулась Ронина.
— Хорошо, демоны тебя задери! — пробурчал гном. — Но он эльф. И девка эльф. А дроудессу брать не буду и не проси.
— Не дроудессу, светлую, — пояснила магичка.
— Пожалуйста, — добавил Истираль и скроил жалостливую моську.
— Да чтоб вас всех… Ладно, я поговорю со старейшиной и с послом… что они скажут.
— Она умрет, Торигейд. Или ее убьют люди, или сама загнется с голоду. И здесь она тоже умрет. А у вас в подземельях безопасно, тихо и спокойно, — развела руками Ронина.
— Ну так бери ее себе в башню и сиди, тут тоже безопасно, — гном уже почти сдался, но и тащить к себе эльфийку не хотел.
— Увы, я не выдержу перевоспитывать еще одного эльфа, — магичка повернула шар к мастеру так, чтобы он увидел испуганное замаранное в земле личико эльфийки. — А вы к ушастому племени привычные. К тому же я за нее заплачу продуктами и зельями.
— Да, ты всегда платишь по счетам, — Торигейд дернул бороду и махнул рукой. — Черт с тобой, давай ее к нам в зал приема. Приготовлю теплое одеяло и что-то выпить.
— И если я увижу еще какого-то эльфа, то… — начала Ронина.
— Даже не вздумай! — выкрикнул Торигейд. — Я согласился на одну девчонку. И то ее могут прибить, чтоб не мучилась.
— Платить буду только за живых эльфов, — встала в позу магичка. — Хорошо буду платить.
— Эти твари фактически бессмертные, ты замучаешься за них колдовать.
— Ничего, я тоже фактически бессмертная тварь, — продолжила гнуть свою линию Ронина. Ей нравилось торговаться с гномом.
— Ладно, но за каждого эльфа придется платить много. Пусть совет или король назначает плату, я не могу все так решить.
— Хорошо, ждите девчонку…
Ронина вернула гнома в его родные подземелья и пока закрыла портал. Для дальнейшего ей пришлось поднапрячься, поскольку одно дело просто переместить эльфийку куда-нибудь, а другое — попасть ею точно в цель. Да еще и сделать так, чтобы эта дуреха сама шагнула в портал. Первый раз ей повезло — девчонка буквально влетела в подготовленный портал, падая с невысокого обрыва вместе с потоками селевой воды. А вот во второй все могло бы обернуться не так гладко.
Когда все закончилось и магичка сползла по стулу с дрожащими руками — она все же смогла переправить девчонку к гномам без личного вмешательства и теперь чувствовала себя как выжатый лимон, не столько потеряв ману, сколько боясь за ее жизнь — Истираль подал ей воды и тихо спросил:
— Дело ведь не в одной эльфийке, верно?
Ронина закашлялась, поскольку вода потекла не в то горло.
— Ты прав. Я хочу спасти остатки вашей ушастой расы, чтобы они не сдохли, перемолотые армиями в своих тощих лесах. Поскольку люди расплодятся быстро, а вот эльфы — нет. И если вы вымрете, баланс в мире окончательно рухнет. И хана нам всем. А я такая тварь, которая хочет жить. Желательно в тепле и уюте.
— Что ж… я готов тебе помочь при условии, что мои сородичи об этом не узнают.
— Гномы все равно проболтаются о том, кто вытащил эту девчонку, так что не парься. Я возьму весь удар на себя, — Ронина тяжело вздохнула и постаралась унять предательскую дрожь в руках и ногах. Она еще никогда так ювелирно не работала порталами. Одно неверное движение, неправильная координата, крохотная ошибка — и на одного ушастого в мире станет меньше. — Ладно, покажи мне лича.
Она встала, залпом допила стакан воды и пошла разбавлять полученный спирт до нужных пропорций для зелий и настоек. Пахать ради выживания расы эльфов придется много и долго, ну да ей не привыкать. Ронина знала, на что шла. И знала, что гномы с нее сдерут три шкуры, но они тоже понимали, чем им грозит нарушение баланса.
Истираль сжал в руках шар и передал изображение с него на стену. Лич, который теперь выглядел как просто усталый и замученный человек, уже без горящих синим глаз и всех остальных атрибутов нежити, залихватски отсалютовал ему или Ронине. Магичка приветственно подняла руку. Она не знала, чем может обернуться подобный контакт, но не желала враждовать с этим парнем. Он должен был косвенно помочь им обоим. А они должны были выкрутиться из сложившихся обстоятельств.