— Экий ты у меня дохлый, ладно, давай попробую оградить тебя щитом и сможешь подойти ближе, — Ронина набросила на лицо эльфа тонкий прозрачный щит, пропускающий воздух. — Должно помочь.
Истираль подошел ближе и на всякий случай закрыл дверь. Ронина вернула все кишки в иллюзию обратно. Ей не нравилась эта лекция, но пробелы в знаниях ученика стоило восполнять сразу, а не тогда, когда они обернутся огромными проблемами.
— Едем дальше. Теперь о различиях женской и мужской физиологии. Как ты знаешь, люди очень быстро размножаются. Это происходит потому, что женщины готовы к зачатию практически каждый месяц по две недели или около того. Еще неделю у каждой женщины идут дни очищения, когда у нее из матки вытекает кровь, если женщина не беременна. Иногда такое происходит, когда женщина беременна, в таком случае это называется выкидыш. Часто после него женщины уже не могут зачать детей. А теперь едем ближе. Маги — те же люди, но измененные. Природа не дура и не позволяет почти бессмертным существам плодиться каждый год. Если бы так было, то все маги бы уже сидели друг у друга на головах и умирали с голоду. Ваши эльфийки могут родить от одного до трех детей за всю жизнь в разные периоды. Зачастую они это высчитывают по каким-то своим циклам, поскольку дней очищения, как у людей, у них нет. То же самое происходит и с магами, правда, у магов загвоздка в том, что чем старше маг, тем меньше его шансов на воспроизводство.
— То есть ты не врала насчет бесплодия, — усмехнулся эльф, подтягивая к себе колченогий табурет и глядя на загадочно поблескивающий телескоп. Лучше бы Ронина рассказывала про звезды…
— Не совсем. Дело в том, что чем старше магичка, тем реже у нее проходят дни очищения. Начинается все это с растягивания процесса на месяцы, потом на годы, потом на столетия. Примерно лет с пятисот магички теряют возможность родить детей или же искусственно подавляют у себя активность половой сферы, чтобы не отвлекало. Согласись, кровоточить по неделе каждый месяц на протяжении столетий согласна далеко не каждая женщина. Поэтому магички ограничивают это все с помощью зелий, заклинаний или операций. У мужчин в этом плане проще — они просто становятся бесплодными, не теряя при этом способности к сексу. На этом общеобразовательный ликбез все, дальше идут теории.
— Подожди, — Истираль поднял руку. — Хочешь сказать, что у тебя все эти процессы еще работают?
— Раз лет в пятьдесят — да, — вздохнула Ронина. — Но я надеялась, что это уже закончилось. Все-таки возраст у меня уже не девичий. И это и правда сильно отвлекает от работы. Если доживу до половины тысячелетия — узнаю, правду ли говорят или же все затыкают свои матки заклинаниями.
— Тогда как это связано с моим… умопомрачением?
— Напрямую связано, — Ронина потерла нос и скривилась. — Если судить по тому, что происходит, сейчас как раз гребанная середина этого растянутого цикла и самый подходящий день для зачатия детей. Но не обольщайся, тебе это не грозит. А вот мне придется посидеть дома, чтобы меня не украли, как ценную производительницу. В такие дни у женщины вырабатываются естественные запахи, привлекающие мужчин. Люди их чувствуют не носом, а мозгом. Гномы вообще ничего не ощущают. Вы, эльфы, более чувствительны в этом плане. К тому же ты еще и завязан на меня, а это означает, что тебя такой запах будет доводить до исступления. Я вот тебя ругала, а ты чуть по стулу не растекся. Так что все, брысь отсюда, и чтобы я тебя пару дней видела не ближе, чем за два метра. Черт, мне нужно сходить к алхимичке, а тут это дерьмо, — Ронина шваркнула карандашом по тетради, оставив некрасивую помарку.
Магичка уничтожила иллюзии и нервно прошлась вокруг телескопа, прислушиваясь к медленным шагам эльфа на лестнице. Послушался, паразит. Вообще, она переживала, что зря все это рассказала. Могла бы просто приказать не подходить к ней близко, и все. Но в таком случае это нарушило бы хлипкое доверие между ними, образовавшееся в последнее время. Да и Истираль не сдаст ее магам, все-таки он уже принадлежит ей со всеми потрохами. Проблема заключалась в и без того излишней симпатии эльфа, которую он норовил проявить при каждой подходящей возможности. Они до сих пор каждый вечер играли в эту странную игру «выгони эльфа спать отдельно», что порядком утомляло Ронину. А тут еще и чертово мутировавшее тело выкинуло крендель… могло бы и потерпеть до окончания войны и всего остального.
Ронина взглянула на безоблачное синее небо и тяжко вздохнула. Интересно, Нилайя специально проморгала такой день или не смогла отбиться от Истираля? Или же сама захотела ребенка? Маги ведь могли не только прекратить все эти процессы в женском теле, но и, наоборот, усилить. И тогда магичка возвращалась к изначальным настройкам… и могла рожать снова каждый год. Вот только никто не говорил, что от такого она теряла красоту, а зачастую и силу, тело истощалось, а там и смерть не за горами. Природа мудра, в отличие от людей…
========== Глава 47 ==========
Во избежание неприятностей Ронина в следующие два дня загрузила себя и Истираля под завязку. Сама она таскала через порталы эльфов, уже наловчившись настраивать порталы так, чтобы они открывались ровно на пути бегущего или падающего страдальца, а выбрасывали этого несчастного на уровне пола в малом зале у гномов. Первым подопытным так не повезло, поскольку они могли выпасть на приличной высоте почти под потолком или же на высоте гномьего роста, что тоже радости не добавляло. Ушастого племени все прибывало, и порой магичка подумывала, а не ошиблась ли она с их вымиранием. Вот только если гномов были тысячи, то эльфов пока насчитывались десятки.
Раненых она лечила в меру своих возможностей, выдавала новые амулеты и добывала провизию. Благо граф Силерин не оказался трусом и не сбежал из своего особняка, а запасся провизией и поставил личные отряды охранять поместье и прилегающие территории, наплевав на закон о всеобщем ополчении. Так что пока проблем с копиями еды у нее не было, проблемы заключались в постоянно истощенном резерве и необходимости спать.
Истираля Ронина загоняла тренировками и добычей ингредиентов до такой степени, что эльф просто приползал, обходил ее дальней дорогой и падал в кровать без задних ног. Это было жестоко с ее стороны, но магичка отлично знала — если даст ему волю, то у них будут нешуточные проблемы. А калечить эльфа ей не хотелось. И дело уже было не сколько в клятве, сколько в чем-то другом.
Она усиленно штудировала нарисованный план замка, запоминая, где что находится, запасалась лечебными и взрывными зельями, а еще выпросила у гномов кинжал на случай, если закончится мана, а жизнь захочется продать дорого. Ронина не обольщалась — ее захотят взять живой, поскольку столь ценный ресурс, как темную магичку с таким уровнем силы, маги просто не смогут потерять. И это было основной ее проблемой. Отпустить Истираля за сыном она не могла, бросить его дома тоже. Это вторая их проблема. Ронина крутила так и эдак, не понимая, как обойти проклятую связь ошейника с хозяином. Не держать же постоянно открытый телепорт, чтобы он ее чувствовал. Это бессмысленная трата маны, когда она может понадобиться на бой с магами или на лечение ребенка. Еще неизвестно, чем таким магистр отравил эльфенка, что тот стал загибаться при двух родителях-магах с неплохим целительским даром.
Один из вариантов она обдумывала чаще. Взять Истираля, оставить его где-то в качестве стражника или даже переодеть в форму стражи, закрыть острые уши шлемом и пойти с ним вдвоем за ребенком. Стражник и служанка — чем не парочка? Можно будет даже сымитировать любовный интерес, если их кто-то застукает. Ну чем еще людям заниматься в замке магов, как не обжиматься за шторами? Но тут опять всплывали сплошные пробелы. Истираль мог заиграться и забыться, войдя в роль. Их могли узнать обитатели замка, а точнее, узнать, что прототипы иллюзий находятся в другом месте и делают что-то совершенно другое. Стражника может отчитать начальник караула. Да мало ли что может пойти «не так» в замке магов, напуганных войной.