Возможно, ты решишь, что я преувеличиваю, но я прямо там встал перед ним на колени и громко воззвал к хозяйке. Я честно признался в своей любви к нему, сказал, что готов отслужить ей десять лет рабом, готов заплатить любые деньги, только бы она разрешила мне взять его себе. Даже не навсегда, так как я понимаю его ценность и невозможность расстаться с ним, но хотя бы на время пребывания в замке. В ответ я услышал легкий, еле слышный женский смех, а затем ко мне подошел служка, показал мне встать и жестом разрешил мне взять его себе. У меня чуть сердце не разорвалось от счастья. Поистине мне повезло, что владелец замка женщина, ведь мужчина никогда бы так легкомысленно не отдал такой меч.
Да, я понимаю, что хитрец из меня не очень, ведь ты сразу понял, что речь идет о мече. Нет, не так. О Мече. О двуручном Мече. О Фламберге. О самом великолепном фламберге.
Он оказался даже тяжелее, чем я думал, я, конечно, мог его поднять, двигаться с ним, но смогу ли я с ним сражаться?
Я не мог расстаться с моим фламбергом ни на секунду, его не нужно было затачивать или начищать, он был в идеальном состоянии, мне же было достаточно касаться его рукой или чуть поглаживать лезвие с резными волнами.
Вечером меня отвели на тренировочную площадку. Я чуть не расплакался от злости, было видно, что ее сооружали специально под меня: узкий вытянутый полигон с тремя мишенями в дальнем конце. Площадка под лучника! Ну конечно, как еще может тренироваться хилый узкоплечий эльфик, кроме как в стрельбе из лука! И тут я, такой красивый, пришел с фламбергом на плече, причем на перекошенном от тяжести плече. Я не стал психовать, ширины площадки хватало для тренировки с мечом, да и к тренировкам на чучелах мне было переходить рановато, сначала нужно привыкнуть к тяжести, к его балансу.
Помнишь, как нас начинали приучать к мечу? Нужно взять меч в одну руку, если это одноручник, или обеими руками, если двуручник, вытянуть горизонтально и продержать его так не меньше минуты. Если получится, то значит, этот меч тебе подходит. Так вот, я не продержался минуты. Я стоял, потел и дышал, как загнанная лошадь, плечи ломило и сводило от боли, колени стали трястись, но подвели меня мои запястья. У меня было ощущение, словно мне выворачивали кисти рук, прямо вместе с костями и мясом. Причем мой фламберг с каждой секундой наливался тяжестью на кончике лезвия, и это не мои субъективные ощущения, а факт. По идее, в сражении это явный плюс, ведь при таком смещении центра тяжести удар будет более весомым, результативным, и так будет гораздо легче наносить размашистые режущие удары. Но в любом случае мои птичьи кости и девчачьи, как ты их называешь, руки не выдержали меч моей мечты.
Я честно попытался еще потренироваться, попробовал изобразить примитивные прямые удары, но весь мой задор ушел за эту минуту. Если подобрать эмоциональный аналог этой ситуации, то ближе всего будет такой: ты увидел женщину своей мечты, с красивой выразительной грудью, изящной попкой, прекрасным лицом, совершил кучу подвигов ради нее или по крайней мере наобещал их совершить, с трудом пробился через преграды, и вот вы с ней в одной кровати, обнаженные и со всей страстью приникшие друг к другу, и тут ты понимаешь, что ничего не сможешь сделать, ибо кое-какая часть тела наотрез отказывается работать. Вот примерно так я себя чувствовал себя в тот момент. Да и сейчас, когда пишу это письмо, не легче. Мне стыдно даже смотреть на него, как я его подвел. И да, извини за почерк, руки до сих пор трясутся и плохо слушаются.
Жду твоего ответа. Обязательно напиши про отца и как он поступил с Кроном.
Брин."
№6
Утро началось для меня с боли. Я попытался встать с кровати, но стоило мне только опереться на руку, как мышцы свело от судороги. Ломило все: плечи, запястья и даже пресс.
Обычно мне нравилось ощущать физическую боль после тренировок, она показывала мне, что я еще немного вырос над собой, я стал чуть сильнее, что я не стою на месте. Но сегодня я был готов разрыдаться, после нескольких минут тренировки такие сильные судороги могли быть только у изнеженных девушек или эльфов, которые тяжелее зубочистки ничего и в руках не держали. Я же всю свою сознательную жизнь позиционировал себя именно как воина, отец приглашал для меня разных мастеров боя, и те отрабатывали свое жалование по полной программе, гоняли меня с утра до ночи, они применяли в качестве наказания палки, кнуты и дополнительные упражнения. Да и наказаний для меня не требовалось, ведь мне безумно нравилось изнурять свое тело нагрузками. Последние два года я занимался именно с мастером двуручного меча. Правда, тот сперва неодобрительно покачал головой, как только увидел своего будущего ученика, и сказал, что мне больше подойдут сабли, а вот Криля бы он с удовольствием поучил своему искусству.