— Все еще надеешься? — криво усмехнулся отец. — Руны никогда не врут, и ты скоро забудешь про нее. Молчишь. Не веришь? Ну да ладно, оставайся, щенок. Будет приятно наблюдать за твоими мучениями. Глядишь, тоже сгодишься для чего-нибудь.
Возле двери отец еще раз остановился, осматриваясь вокруг и добавляя:
— Девочка, давай без глупостей. Я вижу, ты толком не владеешь силой. Но ты уже стихийница, а значит, сможешь обходиться без еды. А вот на тебя, — он повернулся в сторону Шторма, — мне насрать. Ты сам сделал свой выбор. Так умри в муках, герой.
Дверь закрылась, отрезая нас от другого мира, той части корабля, в которой все еще существовало где-то чудовище и держался на последнем издыхании мой шаам.
— Ну что, Венера, — Шторм ничуть не расстроился. Однако его хвост прыгал из стороны в сторону, выдавая злость. — Сделаем невозможное возможным? Пора приступать к обучению, у нас с тобой очень мало времени.
Неделю спустя.
— Ты думаешь, я готова? — в сотый раз жалобно проскулила, больше переживая, что наш план накроется медным тазом, стоит только сделать один неверный шаг в сторону нашего спасения. То, что я оказалась непробиваемой, как танк (спасибо стрессоустойчивости, появившейся после ежедневного ора начальника), было мне на руку. И как только монстр не пытался разрушить защиту, но пока даже на секунду не смог проникнуть в мое сознание. Чего не скажешь о Шторме. Парень был и физически истощен, и морально разбит. Мало того, октопус периодически, нарушал обещание, врывался в его мозг и с помощью Шторма старался вывести меня из себя различными способами. Слава богу, попыток насилия к моему телу он не применял, иначе я просто бы задушила парня во сне, все равно зная, что он ни в чем не виноват. Но вот приставал знатно, шаря там, где не должен. Еще осознанно давил словами, что сотворит с Циклоном, когда тот появится здесь. Как ни странно, я молилась, чтобы этого не произошло, поскольку после этого узниками станут минимум еще четыре пленника и безвинное дитя, которое, как я выяснила, всегда появляется у связанной пары.
— Вея, ты готова, — сипло произнес Шторм, сокращая ласково мое имя. Эта неделя сблизила нас, и на самом деле парень оказался не таким плохим чуваком. Его связь ко мне действительно бы ослабла, если не одно но. В ходе случайного эксперимента, то есть своевременно вспомнившейся дырки в стене, а именно ее предназначения, я смогла через поцелуй передать часть энергии и подпитать парня. Таким образом, Шторму теперь какое-то время не требовалась пища. Хорошо, что чудовище было не в курсе наших исследований. Последний был уверен в скором появлении нашего экипажа, и я думаю, в предвкушении потирал щупальца. С нами оно не думало знакомиться, а мы сами и не горели желанием досрочно увидеть его.
— Тебе опять плохо? — я положила руку на горячий лоб. Парня лихорадило третий день, но он превозмогал себя, с упорством объяснял мне детали, а после терял сознание, пока не очухивался от чужого вторжения в мозг. Организм боролся с инородным вирусом, но до конца не мог ему противоборствовать и под него подстроиться. Хорошо, что Шторм тоже не сдавался, поэтому октопус все еще не мог взломать его воспоминания, хотя спокойно управлял телом.
— Все нормально, — простонал он. Сбившаяся кисточка хвоста заторможено пошевелилась, не в силах обмануть меня. Я как могла, обтирала его лицо влажным куском какой-то найденной тряпки, иногда проходясь и по самому кончику. Его костюм не прикрывал и не очищал конечность также как и лицо.
Я дотронулась до его потрескавшихся губ, увлажняя их языком. Та вода, которая подавалась, была горькой, и пить ее было не возможно. Как сказал Шторм, что где-то сломался клинер, поэтому она лилась тонкой неочищенной струйкой с примесью. Примкнув плотнее устами, собралась, передавая частички энергии. Большая концентрация, если ее принимает не мой муж, может лишить его жизни. Только дозированно и таким способом, на остальное — ему не на что рассчитывать.
Парень еще раз застонал, впиваясь в меня губами, как в глоток живительной влаги, подчиняя и требуя отдать ее всю, не оставляя на потом.
— Хватит, — я разорвала поцелуй. Для меня он ничего не значит. Все равно, что обниматься с братом после долгой разлуки.
— Зачем ты мне помогаешь? — прошелестел тихий голос. — Я виноват и должен понести наказание.
— Дудки, — фыркнула я. — Ты не оставишь меня одну в этом жутком месте. Кроме того, я все еще желаю полюбоваться, как Циклон разукрасит тебе лицо или обломает рога.
Прозвучал сдавленный смешок.
— Так ли это, Вея? Вероятно, ты не можешь устоять против моей природной обаятельности? — оживился он.