— Подумаешь, какая цаца. Это самая малость того, что ты заслуживаешь, — грубо парировала она.
Мужчины хотели вмешаться в нашу перепалку, но я их перебила.
— Но да, конечно же. А я-то думала, что моя мать любила меня, а она высказывает мне так же, как и отец. Ты тоже хочешь использовать меня, как и он и вырастить новую дочурку? — выпалила я со злостью, не понимая, чем я насолила своей новоявленной матери.
Та замолчала, удивленно приподнимая брови.
— Я вообще-то и сама могу родить, — растерянно добавила она.
— Еще бы с такими красавчиками. Небось, легко было променять моего отца на них? — меня понесло, и я стала тыкать в них пальцами, не замечая ее потемневшего взгляда.
— Жалко, что тебя октопус не сожрал, — ее лицо приняло безмятежный вид. — Я тут тебя спасаю, ломаю голову над тем как тебя найти, да и проверяю твой разум на проникновение, а похоже ты итак дура, раз не можешь родную сестру от матери отличить! — она развернулась спиной ко мне, показывая, что разговор окончен. — Жду вас на улице. Я свою часть уговора выполнила, остальное за вами.
Она вышла, оставив меня в шоковом состоянии. Сестра? Как? Откуда? Здесь? Где она была столько лет? А где мама?
— В чем суть уговора? — спросила я через несколько минут, понимая, что на все вопросы мне сможет ответить только она и больше никто.
— Долго объяснять, — оба парня заметно переживали, и мне кажется, облегченно вздохнули, словно ожидали от меня личной нервотрепки.
Приблизительное время из-за искривления пространства — двадцать пять лет назад.
— Я не вижу выгоды от того, что девчонка находится до сих пор у нас. Она слаба, не приносит пользы, это лишний рот, который мы вынуждены кормить. Первоначальный план провалился с треском. Ее никто не ищет и о ней никто не слышал, — повествовал камнекожий бистианец.
Предводитель погрузился в воспоминания. Когда-то много лет назад пиратов привлек плохо замаскированный корабль. Они хотели проникнуть на него, поживиться, однако никак не ожидали, что шлюз взорвется у них перед глазами. Более того, после этого в их направлении спокойненько так сдрейфовало тело в защитном скафандре. В большей мере они удивились, что жертва сама сдалась к ним в руки. Пусть они не успели грабануть транспорт, но выловленную стихийницу собирались прибыльно продать на планету Алголь. Если бы не одно но. Он, капитан, заявил, что девушка останется с ними. Конечно, не сразу принял такое решение, а после того, как побывал на этой планете у шамана. Команда до сих пор гадала, что ему такое тот ушлепок сказал, что мужчина поменялся в лице, когда вылез из его халупы.
— Дерьмо, Ботлар, ты опять оспариваешь мое решение? — сплюнул изгнанный со своей родины шаулинец. Рептилоид не мог никому открыть правду. Как любой представитель своей диаспоры он был жестоким, властным и не терпел неподчинения. Из-за взрывного характера он поссорился со старшим братом и был вынужден покинуть дом и скитаться по Вселенной без каких-либо средств к существованию. Да, они продавали гуманоидов в рабство. Но только отвязанных разбойников и редкостных гадов. Собственное кредо он никогда не нарушал. Поэтому первым делом, прибыв на демонскую планету, обратился за советом к представителю расы майя. Однако тот выдал ему что-то неоднозначное, сказав, что 'путь к его счастью лежит через его сердце'. Бред какой-то. Сердце у него не выполняло никаких специальных функций в организме и никоим образом не умело с ним разговаривать, чтобы подсказать, что делать с пойманной девушкой. Сам же шаулинец представлял собой оголенный кусок проводов, которые могли вспыхнуть в любой момент, если что-либо ему оказывалось не по нраву. Только в одном случае, он смягчал несносный характер, когда находился рядом с ясноглазой дочуркой.
Еще одна тайна для остального экипажа. Он забрал стихийницу себе, объявив, что она его, по праву предводителя. Он единственный из команды знал, что у нее не может быть с ним детей, что она уже с кем-то связала жизнь. Ее обезумевший взгляд, невнятная речь разжалобили его. Кроме того, через некоторое время обнаружилось, что девушка беременна. Тут он с дуру ляпнул, что ребенок его, хотя ни разу не прикасался к плоти этой женщины, так же как и другим не позволял издеваться над сумасшедшей, несущей постоянную чушь про несуществующего октопуса.
Появившийся младенец был настолько страшным: бледнокожим с отсутствующим волосяным покровом, отвратительнее всех членов его группировки, что остальные боялись дотрагиваться до него. Все, кроме ее матери. Когда же женщина ее баюкала и разговаривала с ней, то в эти минуты вроде как становилась разумной и ведала невероятные вещи. В эти моменты, шаулинец собирал по кусочкам воедино ее историю. Он ужаснулся, когда осознал, какие события с ней произошли.