— А вот то, что не трахнулась с ним, зря! Какая-то, а польза…
— Я так не умею, — пробормотала я. — У меня ж чувства. И все такое.
— Вот поэтому тобой мужики все время и пользуются! — констатировала факт Юлька.
— Чья б корова мычала, — качнула головой Наташа. — Что-то я мужа возле тебя не наблюдаю — одни трахали ошиваются.
— Как все сложно, — протянула Анька. — А знаете почему? Мозгов много. И амбиций. Бабки сами зарабатываем, цену себе знаем… А вот овечками прикидываться тупенькими не научились.
— Надо университетскую программу поменять! — выдала Надя. — Как раньше. Институт благородных девиц. На пяльцах вышивать, щи да каши варить… И никакой гребаной карьеры. Чертова эмансипация… Сидим тут пять баб — и все не замужем. Этак человечество вымрет скоро!
— Истину глаголишь! — Юлька наполнила бокалы. — Выпьем? За нас, красивых?
— Вот только за нас красивых и остается пить, — согласилась Анька.
После ресторана были пляски в ночном клубе, пьяные обнимашки-целовашки-признания в любви. Кажется, к нам кто-то клеился. И, возможно, удачно. Не знаю. Я в четыре утра поехала в состоянии полной невменяемости домой.
По дороге домой заснула в такси. Водитель растолкал меня со словами:
— Эй, барышня, приехали. Деньги гони!
— Пжлста… — пробормотала я, вытаскивая из кармана джинсов свернутые купюры и протягивая их таксисту.
— Сдачу возьми.
— Не надо, — размашисто дернув рукой, произнесла я. — Купите себе… ароматизатор в тачку.
И вывалилась из машины. Встала, отряхнулась, поправила зачем-то прическу и двинулась в сторону подъезда. Полезла за ключами… А их не было. Равно, как и клатча. Он меня в клубе так достал, что я его сунула в объемную Юлькину сумку.
— Черт… — задумалась. К родителям поехать? Так я только что последние деньги водителю отдала. И мобильный в сумке остался. Зашибись! А пешком-то я до родной родительской хаты не дойду. Ибо я вообще уже никуда не дойду.
Звезда… В моем репертуаре.
Холодно!
В голову пришло, конечно, одно решение, но крайне унизительное. Хотя я так хотела писать, пить, в тепло и спать, что мне уже не до морально-нравственных принципов было. Тем более, не до гордости.
— Да? — раздался в домофоне заспанный Сережин голос.
— Это я… Уля… — ответила почти трезво.
— Уля? — удивленно переспросил сосед.
— Ну типа того… почти, — окинула себя взглядом. — Я ключи забыла в сумке у подруги. И мобильный.
— Сейчас, подожди! — он нажал на кнопку, и дверь открылась. Я вприпрыжку добежала до лифта, надавила на его этаж.
Сергей встретил меня возле открытой двери. Я, распрямив плечи, уверенной походкой дошагала до его квартиры.
— Ты пьяная? — кажется, у него утро открытий.
— В жопу… пьяная, — призналась я, кивнув головой. От таких телодвижений меня повело в сторону. Сергей поймал меня в полете и, подхватив на руки, внес в свою квартиру.
— Ну ты, мать, даешь, — выдохнул он.
— Подожжи… Потом нотации прочитаешь. Я сначала пописать схожу.
У него вытянулось лицо.
— Да, да, конечно.
Я долго умывалась в ванной. Впрочем… хуже уже не будет, поэтому вышла с раскрасневшимся лицом и так и не отмытой тушью под глазами. И какая сволочь придумала эту водостойкую дрянь?
— И что за повод? — поинтересовался Сергей.
— Плановая встреча с однокурсницами, — ответила я. — Дай водички!
— Может, тебе чаю крепкого сделать?
— Сделай… Ты эта… Извини за вторжение. Просто… Ну… Жесть в общем, — выдохнула я.
— Понял уже, — кивнул Сергей.
Пока он поил меня чаем, я начала клевать носом. Мой спаситель расстелил мне постель на диване и отправил баиньки. Подоткнул одеяло, поправил подушку, убрал волосы с лица.
— И чего ты женатый? Не мог меня, что ли, подождать? — грустно спросила я.
— Лоханулся, — пожал плечами Сергей. — Спи. Если вдруг плохо станет — зови.
— Сереж…
— М?
— А я в тебя влюбилась как последняя идиотка, — призналась я.
— А я просто влюбился, — вздохнул он. — Уль… А ты меня подождешь еще немного?
— А стоит?
— Стоит, — он наклонился и целомудренно поцеловал меня в лоб.
Джентльмен, однако.
Утром я пережила весь позор мира… Один раз на себя в зеркало хватило взглянуть, чтобы понять — полный «Гитлер капут». Но самое паршивое: из памяти выпало много моментов вчерашнего замечательного времяпрепровождения, но признание в любви осталось.
— Вот нахрена я это сделала, а? — спросила я у своего помятого отражения. — Кто тебя за язык тянул?