— Как тебе в голову пришло?.. — задыхаясь, хрипел Мимулус, которого теперь волокли точно так же безжалостно, как и ошалевшего Фарра. — Надеть этому… это… на голову!..
— Его Цветочество приказал мне пролить пунш на жилет Ранункуло, чтобы отвлечь, — ответила Джуп, шумно дыша от усилий, которые приходилось прилагать, чтобы тащить своих подопечных сквозь толпу. — Именно так я и сделала!
— Не думаю, что принц подразумевал… — недоверчиво пролепетал мэтр Абревиль, но тут по ушам ему — да и всем остальным — ударил чистый пронзительный звук, описать который наверняка не смог бы никто из присутствующих, но все сошлись бы на том, что от него закладывало уши, а в голове начинался звон. Музыка разом захлебнулась, музыканты со звоном и грохотом уронили свои инструменты, зажимая уши руками. Кто-то из танцоров окаменел на месте, кто-то запнулся и врезался в соседа, разносчики дружно опрокинули подносы, разливая вино, эль и пунш, и горестно запричитали. Хоровод бесов, остановив свой безудержный быстрый бег, с визгом сбился в кучу, визжа и жалуясь. Все зажимали уши и трясли головами, на несколько мгновений позабыв, где они находятся и что делают.
— Должно быть, это свисток Ранункуло! — воскликнула Джуп, отнимая руки от ушей. Она пришла в себя куда быстрее, чем Мимулус — тот все еще скакал на одной ноге, пытаясь вытряхнуть мучительный звук из головы, как холодную воду, — но все же не так быстро, как Фарр, сразу сообразивший, что рука, за которую его так немилосердно тащили в неизвестность, наконец-то свободна.
— Вот уж нет! — вскричала Джуп, в последний момент заметившая, как сатир собирается дать деру. — Вы, сударь, никуда без нас не пойдете! — и, не успели эти слова отзвучать, как она уже повалила Фарра на землю, прыгнув и обхватив изо всех сил его мохнатые козлиные ноги, как заправский борец. Мэтр Абревиль, еще не успевший успокоиться после скандального происшествия с пуншем, глухо застонал — Джунипер Скиптон вела себя все более непредсказуемо и неприлично. Слегка примирить его с происходящим могло лишь то, что никому из гостей праздника более не было дела до мелких драк и стычек — лесные существа были донельзя встревожены из-за загадочного оглушающего звука.
— …Да что вы ко мне пристали? Зачем тащите и роняете? — жалобно выл ушибленный сатир, изворачиваясь всем телом и глядя на Джуп с ужасом и непониманием — нектар, казалось, стер из его памяти все события сегодняшней ночи.
— Да потому, что мы все в смертельной опасности! — Джуп была неумолима и не собиралась отпускать его брыкающиеся ноги. — И вам следовало бы поблагодарить нас за то, что мы вернулись вас спасти!
— От чего?!.. — возопил Фарр, продолжая лягаться и брыкаться, как будто от исхода этого поединка зависела его жизнь (и, надо сказать, смутные догадки сатира-лодочника были в чем-то близки к истине).
Ответом ему послужили испуганные крики гостей, зазвучавшие отовсюду вразнобой. Толпа всколыхнулась, и Джуп поняла, что нужно быстрее подниматься — в зарождающейся панике их с Фарром могли затоптать. Переполошившиеся лесные существа задирали головы кверху, указывали руками на небо, показывая друг другу нечто странное, пугающее и донельзя красивое: в ночной темноте, на фоне ярких звезд, расчерчивали тьму ослепительные полосы огня. Они были похожи на молнии, но молнии живые и крайне беспокойные: вместо раскатов грома их движение сопровождали истошный вой, хрип и шипение. Зрелище это захватывало даже больше, чем пугало — небо затянули клубы светящегося разноцветного дыма, а огненные полосы чертили загадочные узоры все быстрее и ярче, усыпая все вокруг себя снопами искр. Возгласы страха в толпе постепенно сменялись восхищенными восклицаниями и первыми робкими аплодисментами — гости праздника подумали, что в этом году их решили развлечь огненным представлением в небе и пришли в восторг: до сих пор Гостеприимной Ночью не устраивали фейерверков.
— Это еще что? — пробормотала Джуп, сбитая с толку, но уверенная, что стремительные огненные существа представляют собой очередную опасность из бесконечного списка смертельных опасностей, которыми кишели волшебные миры. Мэтр Абревиль и Фарр, позабыв о своих недавних переживаниях, точно так же замерли, уставившись в небо. Наступил тот редкий миг, когда даже смертельная опасность блекнет пред лицом чего-то непознанного и прекрасного — а танец огненных вихрей был воистину великолепен!..
— Пресвятые вершки и корешки! Нашли время для ротозейства! — вскричал тут принц Ноа, стремительно явившийся из толпы с тем же изяществом, которым было отмечено его недавнее исчезновение. Правда, имелись и некоторые отличия: сейчас Его Цветочество казался куда сердитее и встревоженнее, и, стало быть, что-то в его плане пошло не так.