Глава 10. Истинные миры Плеад и их жалкие подобия
Если бы мэтр Абревиль хоть сколько-нибудь верил в разумность своей случайной невесты, то в ответ на ее взволнованные расспросы он мог бы рассказать, что миры Плеад, о которых он уже упоминал, многочисленны и разнообразны. Что истинных из них всего семь, а остальное бесчисленное множество именуется Туманностью. Что в семи истинных мирах полным-полно магии, а в мирах Туманности, также именуемых Блеклыми Мирами, волшебства совсем немного. Также мэтр Мимулус, как человек ученый, мог бы вкратце описать красоты семи истинных миров и назвать их по именам: Город, где родился и вырос сам мэтр Абревиль; Лесной Край, Равнинные Просторы, Озерная Гладь, Горный удел, Пустынный Дол, а также весьма неприятные и малонаселенные Болотные Топи.
Согласно учебникам, по которым обучался Мимулус, каждый из истинных миров был окружен бесчисленным количеством миров-спутников, в какой-то степени отражающих величие несравненного исходника. В некоторых из них магии содержалось чуть больше, в некоторых — чуть меньше, а бывали настолько невзрачные миры-спутники, что о магии в них и вовсе не слыхали. Образованные люди относились к таким мирам с презрением и нередко называли задворками великих Плеад, куда жителю истинных миров и ступить-то стыдно.
Но у изобилия магии имелись свои недостатки, равно как и у Блеклых Миров — свои преимущества, хоть говорить о них в приличном чародейском обществе было не принято. Мэтру Абревилю с большим трудом далось бы признание в том, что чародей, лишившийся лицензии, лишался и способности управлять чистой беспримесной магией истинного мира — но он и не собирался пока что в этом признаваться, полагая, что ума Джуп не хватит, чтобы во всем этом разобраться. Рассказывать о том, что маги без лицензии, проворачивающие свои темные делишки, обычно прячутся в Туманности и обходятся той малостью волшебства, которая в ней содержится, он тоже не собирался. От этого признания было рукой подать до неприятной истины: добропорядочный мэтр Абревиль, еще недавно собиравшийся стать магистром чародейского права, в одночасье превратился в мага-жулика, презренного фальшивоволшебника — а ведь еще недавно Мимулус не подал бы руки подобному отщепенцу и счел бы себя опозоренным знакомством с настолько гнусным отребьем. Но, увы, путешествовать по мирам мэтру Абревилю теперь следовало кружным путем, по самым дальним закоулкам и трущобам Плеад, как это делают все фальшивоволшебники — и в этом Мимулус убедился, едва только попытался совершить привычный ему переход. Однако сознаваться в своих слабостях и ошибках человеку, которого считаешь во всех отношениях ниже себя — а Джуп появилась на свет в одном из Блеклых Миров Туманности, служила при портовой гостинице, и, вдобавок ко всему, была женщиной! — ужасно унизительно.
Нельзя сказать, что мэтр Абревиль попытался попросту отмолчаться. Джуп не казалась ему смышленой или способной к обучению, но себя-то он считал просвещенным образованным человеком. А просвещенные люди обязаны время от времени рассказывать дикарям, как на самом деле устроена вселенная.
Но едва только он заикнулся про истинные миры и их жалкие подобия — миры Туманности, — как столкнулся с самой черной неблагодарностью.
— Что значит — блеклые миры?! — возмутилась Джуп, совершенно невежливо перебив объяснения. — И мой мир, выходит, такой же? С чего бы это он был хуже каких-нибудь еще?
— С того, что он как бледный оттиск настоящего мира, — старательно отвечал ей Мимулус, искренне не понимая, чем она обижена. — Посредственность как она есть. В нем нет магии и нет ничего выдающегося, вам ли не знать?..
— И чем же миры, которые вы называете настоящими, лучше моего? Вы что-то говорили про Лесной край, поля, озера и болота. Разве этого нет в околицах Силенсии или чуть дальше? В нашей гостинице останавливалось немало путешественников и уж чего они только не рассказывали! Хоть они не покидали пределы нашего мира, но повидали и горы, и пустыни, — горячилась Джуп.
— Ох, все жители Туманности совершенно одинаковы, — пробормотал Мимулус со страдальческим видом. — Защищают свои никчемные миры, не видев ничего другого. Скажите-ка, ведь путешественники, с которыми вы говорили, рассказывали, как перешли через горы? Переплыли озеро? Нашли за горами пустыню, а за пустыней — леса?
Джуп, подумав, кивнула, явно не понимая, к чему ведет мэтр Абревиль, но, тем не менее, собираясь спорить с каждым его словом.
— Вот! — победно воскликнул Мимулус. — Что и требовалось доказать. Все ваши леса, озера и поля — крошечны и подвластны человеку. У них есть границы, которые только по меркам вам подобных считаются далекими или близкими. И люди рано или поздно добираются до края, чтобы узнать, где заканчивается одно и начинается другое, а затем провозглашают себя великими первооткрывателями. Что ж, чем больше новых земель они откроют, назвав своим именем гору или ручей, тем теснее и скучнее станет ваш мир. Вскоре ничего неизведанного в нем не останется, и потомки нынешних путешественников будут ходить по следам своих предшественников, убеждаясь в том, что ничего нового им больше не увидеть. В то время как в истинных мирах нет пределов лесам в Лесном Краю, и бескрайни озера в Озерной Глади. Ни один путешественник никогда не достигнет пределов Пустынного Дола, и никто никогда не узнает, где заканчиваются скалы Горного Удела. Будучи ребенком, вы наверняка играли в грязи, как это заведено у вашего сословия, где-нибудь на заднем дворе. Разве вы не копали там канавки, воображая, что прокладываете путь для рек? Не строили из камешков кучки, изображающие горы? Так вот, смиритесь: все, что существует в вашем мире, известное вам и неизвестное — всего лишь детские поделки в сравнении с величием семи истинных миров.