И когда он проник в нее, пронзительно нежно, сдерживая рвущееся наружу желание, она поняла, что сейчас заплачет и прерывисто зашептала:
— Еще. Сильнее. Ну, давай же. Я хочу сильней. Еще быстрей. Еще.
Он исполнял ее желания, отдавая всего себя, растворяясь в любимой женщине…
После с пользой проведенных дня и ночи, Редьяр медленно просыпался, млея от счастья, как вдруг его толкнула под бок неясная тревога. Он мгновенно вскочил, уже догадываясь, в чем дело.
На деревянной лавке лежал лоскут ткани, на котором чем-то черным, засохшим неровной коркой, было выведено: "Прости. Мы не можем быть вместе. Сегодня я поняла, что представляю опасность даже для тебя. Я не переживу, если ты погибнешь от моей руки. Прощай. Не искушай судьбу и не ищи меня".
Селяне испуганно вздрогнули, когда над деревней пронесся тоскливый вой.
* * *Вот уже сутки она шла, не останавливаясь, не притрагиваясь к еде. Проснувшись после ночи любви, она с ужасом поняла, что ее тело скручивают муки голода, а голова трещит от рева разъяренного демона. Что же она наделала? Расслабилась. Непозволительно расслабилась. Затаив дыхание, она встала с кровати и тихонько оделась, стараясь не смотреть, на спящего мужчину. Стараясь не вдыхать соблазнительный, сладкий запах жизни.
Ей стало страшно от того, на что толкали ее инстинкты. Хотелось бежать прочь, но девушка собрала силы для последнего, необходимого действия. Сапфира оторвала от грязной серой одежды небольшой лоскут, который использовала вместо бумаги. Чернила ей заменил нож, которым она сделала надрез на руке. Было неприятно макать острие в ранку, да и буквы получались корявыми, из-за того, что руки тряслись, но записка была готова.
И теперь она направлялась к поставленной цели, иногда, перемещаясь пешком, иногда, сминая пространство. В какой-то момент Сапфира заметила, что лес неуловимо изменился. Он стал гуще, зелень — более сочной. Деревья были оплетены ползучими растениями с крупными резными листьями и большими цветами, воздух напоен сладкими ароматами и еле слышной мелодией.
Она осторожно ступала, не ощущая земли под густой травой. Все вокруг было как-то необычно, а еще, что-то очень смущало. Что-то важное…
Неожиданно перед ней возникла арка из переплетенных кустарников и пушистых ветвей деревьев. Сапфира нырнула под нее и оказалась на небольшой поляне. Деревья, склонившись, образовали над поляной зеленый покров, погружая ее в тень. Девушка будто увидела старинную картину, написанную яркими красками.
В центре поляны стоял юноша и пел песню на незнакомом языке, играя на каком-то странном инструменте, напоминающем миниатюрную арфу. Нежная мелодия переливалась, наполняя все вокруг покоем и удовлетворение. Те же чувства, похоже, испытывала красивая женщина, сидевшая в кресле перед юношей. Она была одета в легкое платье, украшенное живыми цветами. На белокурой голове красовался венок из маленьких роз.
Красавца склонила голову на изящную руку и слушала песню, умиленно улыбаясь.
— Коэнель, достаточно, — благосклонно кивнув, сказала она. — Наша гостья уже нашла нас. Проходи, дитя мое.
Сапфира с восторженным выражением на усталом лице подошла ближе под шепот густой травы.
— Ты устала, должно быть, присядь, — чудное создание не говорило, а словно пело. Ее голос напоминал пенье птиц и журчанье ручья. Взмах рукой — и возле Сапфиры появился стул с высокой выгнутой спинкой.
— Неужели я вижу лесную богиню? — догадалась девушка
— Ты всегда была умницей, девочка, — кивнула Лорелея. — Как тебе мое убежище?
Она обвела рукой поляну.
— Потрясающе! Я здесь отдыхаю душей. Ой! — она вдруг поняла, что ей легко и тепло, что никакие демоны и ведьмы ее больше не терзают.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Сапфира. Я подарила тебе эту передышку, как искупление вины перед тобой. В моем чертоге силы тьмы беспомощны, как котята.
— Но вы ни в чем не виноваты…
— Я знаю, в чем моя вина. Тебя должны были посвятить мне, но, — она развела тонкими руками, — как видишь, я не уследила и упустила тебя.
— Госпожа, позвольте мне остаться с вами! — взмолилась девушка, упав на колени. — Я буду служить вам, играть на арфе…, - она кинула взгляд на юношу, застывшего возле богини.
Последняя задумалась.
— Хорошо. Ты можешь остаться в моей свите, но при одном условии.
Сапфира засияла, согласная на все, что угодно.
— Ты выйдешь замуж за моего сына, — она положила руку на плечо Коэнеля.
Тут уважительно кивнул — Сапфира поникла, глядя в доброе лицо сына богини.
— Понимаю, — мягко промолвила Лорелея. — Ты любишь другого.