Этих слов я ожидал меньше всего.
— Что это значит? — опешил я, запинаясь. — Как это не вернешься?! Разве ты меня не любишь? — добавил чуть тише, совершенно растерянный.
— ТЫ меня не любишь, — выделив первое слово, с глубокой тоской в голосе пропищала она, и из ее глаз скатилась слеза.
Я вздрогнул от ее резкой фразы, подбирая подходящие слова.
— Ты — мать моего ребенка, — громко проговорил я, приближаясь к девушке. — Меня к тебе тянет, и я уверен, что у меня были к тебе чувства. Память ко мне вернется и… — не дав мне договорить, Настя перебила меня.
— Моего ребенка ты не хотел, — как приговор проговорила она ужасную реплику. Я остолбенел, прирастая ногами к земле. — Я забеременела от тебя случайно, — у меня задрожали руки от того, с каким спокойствием говорила девушка эти слова. Такого просто быть не может. — Ты всегда говорил, что «всему свое время», а потом ты ушел, — и она опустила голову. — Извини за то, что моя сестра сделала с твоей семьей. Я рада что ты отомстил всем, кому хотел.
— Настя, это больше не имеет никакого значения, — честно признался я, качая головой в знак отрицания. — Я чувствую, что мне тебя не хватает, — опустив руки ей на плечи, придвинул девушку к себе, вынуждая ее посмотреть мне в глаза. Но Настя сразу же отбросила мои руки со своих плеч.
— Раньше я могла тебя ждать, надеяться, но уже нет, — громко проговорила она, протестуя. — Ты оставил меня, когда я больше всего в тебе нуждалась, — всхлипнув, продолжила она. — И тогда ты был в трезвом уме. Ты всегда легко от меня отказывался, — досадливо протянула девушка, нанося мне одну за другой душевные раны. — Я больше не смогу тебе верить.
— Прости меня, — крепко прижав ее к себе, протянул я, и погладил ее по спине.
— Я пойду, — опустив голову, спустя несколько секунд в моих объятиях, пропищала Настя, и отстранилась от меня. — Когда родится малыш, ты можешь его навещать, — прошептала девушка. — Знаю, что ты обеспечивал меня, Роберт случайно проговорился. Ты всегда говорил, что это — твоя обязанность, как мужа, — ухмыльнулась она сквозь грусть.
На это я не был согласен, они с ребенком должны были быть рядом со мной и другого варианта не было. Стоило девушке развернуться, как я опустил ладонь ей на плечо и развернув к себе, поцеловал ее в губы.
Я даже не понял, зачем сделал это, ведь собирался обнять, попросить прощения снова, просить ее вернуться ко мне до тех пор, пока она не согласится. Вкус ее губ затуманил мне рассудок моментально: притянув ее к себе теснее, впился в ее губы как обезумевший, будто этот поцелуй был для меня единственным источником кислорода. Настя захныкала в мой рот, выставляя ладони перед собой и пытаясь оттолкнуть меня, но затем сдалась, когда я крепко сжал ее руку, другой рукой осторожно придерживая спину девушки. Углубил поцелуй, требовательно проводя языком по ее невероятном вкусным губам, которые она слегка приоткрыла, позволяя мне проникнуть внутрь ее рта. Да, именно этого мне и не хватало. Боже мой, как же это обалденно и вкусно, и я готов был поклясться, что у меня никогда не было такого восхитительного поцелуя.
Она — моя. Настя опьяняла меня, сводила с ума. Я твердо решил забрать ее себе, и она больше и минуты не продержится в доме своей сестры. Мы все как-нибудь решим и никакого гребанного развода не будет. Жаль только, что я понял это слишком поздно.
— Я хочу тебя, — громко проговорил ей в губы. — И я заберу тебя, — опускаясь ниже, и потянув за цепочку, в порыве злости и ревности, случайно порвал ювелирное изделие, желая примкнуть губами к ее невероятно нежной коже. И я целовал ее шею, как и хотел еще с того момента в кафе, втягивая кожу ртом и наслаждаясь от чистейшего удовольствия. — Ты — только моя.
— Мне говорили, чтобы я не встречалась с тобой, — всхлипнув, прошептала она, ударяя меня по лицу и прекращая мои домогательства. Моментально отрезвел, прикасаясь ладонью к пылающей щеке. — А я так сильно по тебе скучала, что доверилась своим чувствам. Предатель, как же я тебя ненавижу, — и она ударила меня и по другой щеке.
Я прижал ее к себе снова, и Настя тихо заплакала. Бедняжка. Мое сердце обливалось кровью, а ненависть к себе разрасталась с каждой секундой. Не знаю, как это, но мне хватило одного дня, чтобы понять, что эта девушка мне необходима.
— Ты и раньше хотел со мной развестись, просто ты этого не помнишь, — пропищала она тонким голосом. Ее слезами пропиталась моя футболка и немного перешло на шею. — Я умоляла тебя этого не делать, но теперь не буду, — и Настя оттолкнула меня в грудь. — Я была для тебя кем угодно, но только не любимой.
— Прости, — протянул единственное, что сумел выдавить их своих уст.
На языке застыли слова, но я не мог ничего сказать, собрать их воедино, слушая исповедь девушки, которая безумно меня любила. В этом не было сомнений, как и в том, что я обязательно бы ее вернул.
— Я не хочу быть нянькой собственному ребенку или же, твоей любовницей, как раньше, тебе понятно? — громко заявила она, протирая щеки. — Теперь у меня есть человек, которому я подарю всю свою любовь, — и она прикоснулась к своему животу. — И ты его у меня не отнимешь.
Двери забора отворились и рядом с нами возникла обеспокоенная Агата. Увидев заплаканную сестру, девушка бросила гневный взгляд в мою сторону и Настя, улучив момент, скрылась за высокими дверями, покидая меня.
— Ты совсем охренел?! — прошипела сестра моей жены. — Что ты творишь?!
— Агата, я хочу ее вернуть, — решительно сообщил я, делая шаг в сторону их дома. Девушка перегородила мне путь и после моих слов, ее взгляд смягчился.
— Вернуть? — переспросила она. — Ты же собирался разводиться, — и она скрестила ладони на груди.
— Передумал, — досадливо выдыхая, понуро опустил голову.
Какой же я подлый ублюдок, играющий на чувствах девушки. Если все, что она сказала — правда, то я навсегда потеряю к себе всякое уважение. Теперь я был уверен в том, что обязан был получить ее прощение за все, что сделал. И не только за сегодня, но и за предыдущие дни и месяцы. Ее слова тронули меня, всполошили, оставили ноющие раны на сердце.
— Дай ей остыть, — заботливо пробормотала девушка. — Она беременна. Впечатлительна, — глядя мне в глаза, добавила она. — Сам знаешь, как это бывает. Пусть успокоится, Миш, — добавила она по-сестрински, и мне стало немного полегче.
— Я так виноват перед ней, — схватился за голову, проклиная свой мерзкий характер. — Я поступил отвратительно.
— Она не игрушка, пойми, — пояснила сестра Насти. Я присел на лестнице у входа, качая головой. — Захотел забрал, захотел вернул. Ты бы знал, сколько всего ей пришлось пережить, пока тебя не было. Если бы не ребенок, она бы точно что-то с собой сотворила.
— Я не помню, но обещаю заботиться о ней, — прошептал, сдерживая слезы. — Обещаю, — проговорил тихо, скорее самому себе.
— Я рада, что ты все осознал, — проговорила она тихо, озираясь по сторонам. — Мне ваша история известна, о вот моему папе и Роберту нет, сам понимаешь. Так что иди пока домой, будем на связи, — и кивнув, девушка скрылась за воротами.
Я не понял, каким образом добрался до отеля. С трудом вызвал такси, едва перебирая ногами до своего номера. Перед глазами был образ заплаканной Насти и ее печальные слова, набатом прошедшие по моему позвоночнику. Сердце отбивало сумасшедшие ритмы.
Я обидел ее. Меня лихорадило, трясло от холода и от жары одновременно, знобило, а удушающее чувство, лишающее меня кислорода, заставляло терять опору под ногами. Чуть не потерял сознание, включая настенную лампу у кровати. Что это, мать его, такое? Меня разрывало изнутри.
Сняв футболку через голову, проскочил в ванную комнату, чтобы принять душ. В отражении зеркала на меня смотрело угрюмое чудовище с потухшим взглядом и обидой на весь мир. Хочу эту девушку. И сделаю все, что угодно, чтобы вернуть Настю.
Я ранил сердце девушки, которая безумно меня любила. Спустя столько лет затворничества, как мне удалось найти ее? Снял с себя брюки и из кармана вывалилась порванная цепочка с кулоном в форме крыла. Поднял вещицу с пола и крепко сжал в руках, проклиная себя самыми последними словами за всю подлость, которую позволил себе.