— Настенька, — обреченно протянул Миша. Ребенок уже успокоился в руках своего отца, но все еще тихо хныкал. — Мне кажется, он хочет есть.
Вытянула руки, и муж сразу же передал мне заплаканного ребенка. Лапочка, от его плача мое сердце обливалось кровью. Миша включил настенный бра, и присев рядом на кровати, стал наблюдать за тем, как я, расстегнув пару верхних пуговиц на ночной рубашке, приложила голодного ребенка к груди.
— Хулиган мелкий, — прошептал муж заспанным голосом, и осторожно погладил малыша, который не отрывался от моей груди, по голове.
— Извини, — досадливо протянула я. — Ты тоже проснулся.
— Что ты такое говоришь, — встревоженно протянул муж. — Это же мой ребенок, — добавил он подрагивающим голосом. — Я счастлив, что переживаю такое.
Грудь побаливала, и я немного поморщилась, отворачиваясь от Миши. Это действительно было больно. Как раз в этот момент малыш перестал есть, и оторвался от моей груди, причмокивая и снова засыпая. Миша украдкой наблюдал за тем, как милуясь с сыном, я убаюкала ребенка и аккуратно уложила его в кроватку. Сама я тоже не высыпалась, и ходила большую часть дня заспанной, как привидение. Зевнув, застегнула пуговицы на пижаме доверху и легла снова под одеяло.
— Он такой красивый, — прошептал муж, глядя на меня. — Спасибо тебе за него.
И я слабо улыбнулась, кивая.
— В последний раз, когда я лежала в этой постели, — вспомнив, прошептала я. — Вместе с нашим сыном под сердцем, — добавила, прикасаясь к животу. Вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. — Я так мечтала, что настанет день, когда мы будем лежать здесь вот так, втроем.
— Родная моя, — протянул Миша, выдыхая и приблизив меня к себе, навис надо мной, целуя в щеку. — Любимая…
— Миш, не надо, — надрывно протянула я, когда его поцелуи стали смелее и сместились к шее. Миша уже полностью лежал на мне, вдавливая свои весом в постель и покрывая мою шею поцелуями. — Пожалуйста, прекрати…
— Я знаю, что нельзя, — хрипло прошептал он. Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу на моей рубашке и прижался губами к ключицам. Даже через одежду я чувствовала его каменное возбуждение и инстинктивно задрожала от страха. — Просто, поцелуй меня, — молил он, привставая. — В губы.
Обняв его за шею, приблизила мужчину к себе, давая ему разрешение на поцелуй. Мы не целовались с ним уже очень давно, и я бы солгала, если бы сказала, что нормально переживала этот момент. Сначала была ужасно обижена, злилась и хотела наказать его, но, потом, поняла, что сделала плохо еще и самой себе.
Муж впился в мои губы восхитительно нежным, медленным поцелуем, словно в первый раз. Мы застонали одновременно, и если я способна была контролировать себя, чтобы не разбудить ребенка, то Миша совсем потерял голову, едва не пожирая мои губы, засасывая каждую створку в свой рот по отдельности, как изголодавшийся безумец. Вкусно и долго, очень долго, будто он вымещал все свое возбуждение через поцелуй, и я его очень хорошо понимала.
Бессовестная ладонь мужа юркнула мне под рубашку, накрывая набухшую, немного побаливающую грудь. Дернулась, но отстраниться не смогла, зажатая крепким телом мужа. Его язык неистово, с жадностью блуждал в глубинах моего рта, а его чуткие руки, очень нежно, делали то же самое с моим телом.
Хотелось снять с него его ненужную футболку, раздеть мужчину, залезть на него и расцеловать теплую, мускулистую грудь, искусать и покрыть кожу засосами. За все долгие месяцы, которые Миши не было рядом со мной, когда я отчаянно желала его объятий.
Скучала по нему. По его сладким губам, страстным объятиям, восхитительному запаху и стонам во время нашего сближения. Но секс был мне категорически противопоказан, а любые поцелуи, особенно тот, что был сейчас, обязательно подвел бы нас обоих к близости.
«Я сейчас задохнусь», — промелькнула шальная мысль в моей голове из-за его наглого языка, насилующего мой рот.
— Хватит, — сипло протянула я, толкая его в грудь и отрываясь от его губ. — Прекрати…
— Не могу, — отчаянно прошептал он и застонал. — Не могу…
Миша снова поймал мои губы и продолжил поцелуй, вовсе игнорируя мои просьбы. Я захныкала в его рот, безмолвно возмущаясь, но он, мерзавец, был слишком сильным по сравнению со мной.
Но он, все же, отстранился, приподнимаясь и заглядывая мне прямо в глаза. Будто очнулся только в эту секунду, будучи на грани возбуждения.
— Ты права, — хрипло прошептал муж. Мои губы горели, пульсировали от его дикого нажима. — Нам лучше спать в разных комнатах, — и он лег на противоположную сторону, отворачиваясь от меня.
Проснулась намного раньше мужа, и притянув уже бодрствующего сыночка к себе, принялась за кормление. Спала я все равно плохо, потому что сынок просыпался часто, и заснул снова относительно недавно. Мое чудо просыпалось рано, но, на удивление, именно утром, никогда не плакало.
Повернулась, наблюдая за спящим мужем: Миша лежал на спине, раскидывая обе руки в стороны. Любимый мой, он тоже спал плохо, потому что просыпался вместе со мной. Нужно было завесить шторы, так как яркое, утреннее солнце слепило ему глаза.
— Полежи пока с папой, — прошептала мальчику, и опустив его на свою сторону постели, подошла к шторам.
Залезла в ящик за одеждой для дома, и повернувшись, увидела, как уже оба моих мужчин бодрствовали, общаясь друг с другом на понятном им языке. Миша улыбался, милуясь с сыночком, а Альбертик смотрел на него в привычной младенцу манере. Муж схватил ладошку сына и наклонившись, поцеловал его в щечку, после чего послышалось сладкое, тихое пищание.
— Иди к нам, мамочка, — протянул Миша, приглашая меня в постель к ним.
Скользнув под одеяло, приблизилась к парням, довольно улыбаясь. Как же я счастлива. Мое сердце было переполнено счастьем.
— Просыпаюсь и вижу рядом с собой чудо, — хихикнул сонный муж и подхватив ребенка на руки, прижал к себе, осторожно гладя мальчика по спине.
***
Миша подошел ко мне сзади и обнял, пока я собирала волосы.
— Ты точно меня простила? — спросил он с надеждой в голосе.
Боже, я целовалась с ним ночью и, еще чуть-чуть, отдалась бы, не думая о последствиях. Ведь я скучала, ужасно скучала и в отличии от него, не теряла память и не лежала полгода без сознания.
— Простила, — в сотый раз повторила я, выдыхая. Увернулась от его поцелуев в шею, которые превращали меня в мурлыкающую кошку. — Спать с сыном буду все равно в другой комнате.
— Настя… — обиженно протянул муж, обнимая меня. — Не надо…
— Альбертик лучше спит, когда лежит со мной в кровати, — объяснила я, прикладывая ладонь к его рту. — Он еще совсем маленький. А лежать в постели втроем всю ночь, я боюсь. Мы можем задеть ребенка во сне.
На самом деле я просто знала, что мы с Мишей рано или поздно потеряем контроль и займемся любовью, поэтому придумала отговорку, чтобы держаться от мужа подальше. Миша пошел мне на уступки, но, все еще думал, что я его не простила. И еще, он не говорил об этом, но я знала, что при его лечении после травмы головы, ему тоже требовался отдых, а с его дневной, напряженной работой, он практически не расслаблялся. Миша должен был высыпаться, чтобы ему не стало плохо, а с маленьким ребенком о сне ночью можно было забыть.
Днем к нам приехала Даша. Подруга не могла нацеловаться со мной, рыдая, ведь мы не виделись уже больше полугода. Друзья познаются в беде, и это именно наш с ней случай. Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, стоило ей увидеть Мишу. Я еле сдержала свой смех, в отличии от своего супруга. Муж первым поздоровался с моей подругой и увидев ее растерянное состояние, громко засмеялся, качая головой и направляясь в свой кабинет.
— Мне ужасно неловко, — протянула Даша, когда мы остались в гостиной наедине. — Видела бы ты, как я плеснула ему в лицо соком.
— Он сказал, что там была водка, — хихикнула, надевая на Альбертика носочки. — Чудо мое, сладкое, — прошептала сыну.
— Еще хуже, — она скрыла лицо в ладонях и что-то пробормотала. — Можно подержать племянничка? — протянула девушка, наблюдая за тем, как я переодевала малыша. — Я специально ради этого отстригла ногти, — подруга продемонстрировала отсутствие маникюра, заметив мой оценивающий взгляд.