— Ничего не случится, — заверила ее я, успокаивая. И пусть мне сейчас намного хуже, ведь фактически, в жертву приношу себя я. — Агата, ты ведь сама говорила, что Соколовские своих слов на ветер не бросают. Альберт Михайлович мне обещал, что все будет хорошо.
Алиса громко и демонстративно прочистила горло, обращая наше внимание в свою сторону.
— Ей Богу, что вы обе как маленькие? — произнесла она голосом с ехидцей. — Сделали из мухи слона, — обомлев от тона старшей сестры, я чуть было не разинула рот. Ну что она себе позволяет? — Ладно она глупая еще, а ты-то что, Агат?
— Почему ты так говоришь? — пораженно ответила Агата. — Ты можешь хоть сегодня быть не настолько бесчувственной?
— Я тут думала весь вечер, — усмехнулась Алиса. — Радоваться надо, — сестра сделала глоток сока и поставила стакан на стол.
— К чему ты клонишь? — недоумевающим тоном спросила Агата. У меня не было слов — настолько ошеломила фраза старшей сестры.
— Еще спасибо деду скажешь, — Алиса подмигнула мне. — Соколовские богатые. Побогаче нас будут, — она загнула палец, ведя счет. — Известные. У них столько власти.
— Тебя не смущает то, что они — криминальные авторитеты? — спросила Агата.
— Ну и пусть, — Алиса закатила глаза. — Все мы не без греха, — намекнула она, глядя на Агату. Средняя сестра замолчала, утыкаясь в свой стакан. — Насть, выйдешь за него замуж, — цинично продолжила Алиса, выставляя вперед указательный палец, — Будешь как сыр в масле кататься.
И она резко замолчала. Ее лицо стало хмурым.
— В общем, еще спасибо мне скажешь за нужные слова, — резюмировала она. — Пару годков и отправится твой муженек на тот свет, а все бабки перейдут к тебе. Альберт Михалыч свою невестку точно не обидит, — выпалила она.
— Он не такой старый, — виновато протянула Агата, глядя на меня.
— Дело не в его возрасте…
— О чем ты говоришь? — почувствовав, как мои руки затряслись, прерывисто спросила я.
— Ну, — выдохнула Алиса. — С таким диагнозом как у Михаила, — равнодушно продолжила она. — Долго не живут.
— С каким диагнозом? — непонимающе спросила я. Агата кашлянула и тихо буркнула что-то себе под нос, толкая локтем сестру.
— Тебе не сказали еще? — она посмотрела на Агату. — Подожди, а из-за чего тогда ты парилась? — Алиса непонимающе повела бровью.
— Насть, прости пожалуйста… — Агата шмыгнула носом, и отвернулась.
— Мне сказали, что у него шрамы по всему лицу, — протянула я, глядя на среднюю сестру. — И ожоги. Что с ним еще такое? — глядя на обеих сестер по очереди, спросила я. — Скажите!
Агата нервно теребила манжету на блузке опустив голову, а Алиса покачала головой.
— Капец, — выдохнула Алиса. — Кто ж меня за язык-то тянул…
— Алиса, не молчи пожалуйста…
— Я его не видела уже много лет, — сказала она. — Но, говорят, он не может ходить после того случая, — тихо добавила сестра, озираясь по сторонам. — Шрамы и ожоги — это вообще мелочи. — Алиса запнулась, отворачиваясь в сторону.
— Что? — я отчаянно посмотрела на сестру, еле сдерживая слезы. — Как это так?
Оказывается, после той трагедии, в которой погибла семья Михаила — мужчина с трудом выжил. Теперь же, со слов его знакомых, он не мог самостоятельно передвигаться и сидел целыми днями дома. Конечно мне стало его безумно жаль, но все же, каждому из нас присущ эгоизм. Поэтому Соколовский и решил поженить нас — какая девушка добровольно бы вышла замуж за такого мужчину? Если его инвалидность — это правда, и мы все же поженимся — то я навсегда останусь сиделкой своего мужа. По крайней мере, до конца его жизни.
— Повторюсь, — грозно добавила сестра. — В этом есть свои плюсы.
— Какие? — отчаянно проговорила я.
— Все наследство точно перейдет тебе, — поучала старшая сестра. — Не будешь ты у него никакой сиделкой, — нервно закатив глаза снова, выдохнула она. — У них поверь мне, полно денег, чтобы содержать всю клинику у себя дома. — Выйдешь замуж и можешь спокойно гулять со своими друзьями, — ее голос был таким звонким и циничным, что хотелось выть на стену от обиды. — С этим облезлым Димкой, по которому ты сохнешь. — добавила Алиса.
— Я по нему не сохну, — захныкала я, стирая слезы.
Он мне просто нравится, но даже на это теперь у меня нет права.
— Мне это не нужно…
— С Мишей то у тебя вряд ли что-то будет, — хихикнула Алиса. — Ну ты понимаешь, о чем я, — мои щеки начали гореть от смущения и беспардонности старшей сестры. Боже. — Наконец-то хоть тусоваться начнешь, и папа тебе больше не запретит.
— Алиса, что ты такое говоришь, как тебе не стыдно! — встрепенулась Агата, пораженно уставившись на старшую сестру.
— А что, плакать что ли? Если другого выхода нет… — повторила Алиса, жуя лист шпината.
— Зачем ты мне все это говоришь? — тихо произнесла я, глотая слезы.
— Настюш, извини, — наконец-то сказала она. — Я действительно думала, что тебе уже обо всем известно.
Отодвинув стул с шумом, я встала из-за стола и направилась в свою комнату. Слез больше не было. Агата, пришла поддержать меня, а Алиса уже сотню раз извинялась за свой длинный язык.
— Сестренка, — всхлипнула Агата, обнимая меня. — Мы что-нибудь обязательно придумаем.
Глава 3
Анастасия
Сославшись на недомогание, я и на следующий день отказалась ехать за свадебным платьем. Вся эта предсвадебная суматоха раздражала меня до тошноты, отчего через день я все-таки на самом деле слегла с простудой. Варвара Степановна суетливо порхала над моей кроватью, пытаясь сбить температуру, но все было тщетно и на следующий день пришлось вызвать скорую помощь.
— Как давно у нее не спадает жар? — спросила медсестра, прикладывая тыльную сторону ладони к моему лбу. Она посмотрела на термометр и обомлела. — Тридцать восемь и два, — хмуро покачав головой, женщина потрясла прибор.
— Батюшки, — Варвара Степановна приложила ладонь к сердцу. — Со вчерашнего вечера. Девочке быстро стало плохо, хотя она и из дому-то не выходила. Где она могла эту заразу подхватить?
Медсестра повела плечами, а затем снова прикоснулась ладонью к моему лбу. Я тяжело вздохнула, ощущая тягучий жар, распространившийся по телу.
— Питаешься как? — спросила она у меня.
— Нормально, — пискнула я, выдыхая.
— Еще что-нибудь беспокоит?
Я покачала головой.
— Иногда у молодежи такое бывает от переутомления, — женщина повернулась к кухарке. Конечно же переутомление, ведь я превратилась в один сплошной комок нервов из-за этой свадьбы. — Давайте ей ибупрофен, бульончику куриного сварите. Побольше жидкости в общем, — медсестра записывала рекомендации на бумаге.
В комнату вошла обеспокоенная Агата: сестры не было дома, она отвозила детей к их бабушке.
— Если температура не снизится, — объясняла она. — Укольчики назначим.
Терпеть не могла с детства уколы, и от одного упоминания меня сильнее бросило в жар.
— Настюш, ну как ты? — обеспокоенно протянула Агата, касаясь моей щеки. Я попросила у сестры зеркало, чтобы посмотреть на себя: слипшиеся волосы, раскрасневшееся, покрытое испариной, лицо.
— Знобит немного, — вздрогнув, я натянула одеяло повыше.
Варвара Степановна быстро приготовила мне куриный бульон с овощами, и кормила меня с ложечки все последующие дни. К счастью, температура все же спала и никакие уколы мне не понадобились. Окончательно на поправку я пошла только спустя неделю, когда до свадьбы оставалось пять дней.
С каждым днем я все сильнее и сильнее ненавидела Михаила. Умом я понимала, что он ни в чем не виноват, но чувства были непреклонны. Несколько раз к нам приходил его отец, чтобы обсудить с моим папой подготовку к свадьбе, которая шла полным ходом и совсем не так, как я представляла в своих мечтах. Это было так странно: будто жениха с невестой совсем не существовало в этой цепочке. Было разослано более пятисот пригласительных и собран весь московский бомонд, но я будто находилась где-то вдалеке. В стороне. Свадьбой занималось агентство: к нам домой несколько раз приходили менеджеры оттуда, но догадавшись о моем безразличии, обещали сотворить безупречное празднество без моего участия. Агата старалась развеселить меня, показывая расписные, дизайнерские пригласительные с буквами «М» и «А», будто с тем человеком меня что-то связывало. Мое сердце обливалось кровью, но плакать сил больше не было. За меня всю жизнь принимали решения и в это раз все происходило точно так же.