«Михаил Соколовский и Анастасия Шмелёва», — предлагал мне поисковик и я перешел по ссылке.
Очередное фото со свадьбы, на котором, уже отчётливо виднелось лицо девушки. Она ведь молодая совсем. Сколько ей лет? На вид, максимум восемнадцать и это совсем не хорошо. Как вышло, что ее отец выдал юную дочь за вдовца, старше нее возрастом почти что в два раза? Неужели из-за денег?
Забывшись, неосознанно, я минут десять смотрел на невесту, загипнотизированный взглядом ее глубоких, зеленых глаз из-под густых ресниц. Мурашки поползли по коже, а лоб, шея и грудь моментально покрылись испариной. Она будто смотрела на меня с телефона, грустная, опечаленная, стоя под руку со своим отцом. Что ее, бедняжку, так сильно расстроило?
Откинув телефон в сторону, часто дыша и глядя в темный потолок, я постарался заснуть. Не получалось и из головы не выходила эта мысль о свадьбе. И эти зеленые глаза девчонки с фото.
Я, мать его, женат, и эта девчонка беременна от меня. В какой момент времени мне захотелось прикоснуться к ней? От мыслей, что я был с ней близок, мое тело стало остро реагировать, гоняя кровь в самый низ и это не на шутку меня разозлило. Какая-то чертовщина, которая переворачивала привычный распорядок моей жизни с ног на голову. Что мне теперь делать с этой информацией?
Оставалось нервно отсчитывать часы до утра, чтобы поговорить с помощником отца и расставить все точки над i.
Глава 29
Михаил
Утром у меня был визит к врачу, что совсем меня не радовало. Успокаивало одно — сегодня, я наконец-то, поговорил бы с помощником отца.
Я женат. Эта мысль веселила и раздражала до трясучки одновременно и именно с нее началось мое утро, как только я встал с постели. Благо, мои документы были в доме у моих друзей, и я перепроверил этот факт, поискав свидетельство о заключении брака и запись в своем паспорте. Сомнений не было. Я действительно был женат и брак был настоящим.
Девчонке был двадцать один год, когда она выходила за меня. Хорошо, хоть что не еще меньше, как я предполагал изначально. Фыркнул, глядя на себя в зеркало: отец бы еще из детского сада мне невесту привел. Могло быть такое, что она уже была беременна, когда выходила за меня замуж? Исключено, эта мысль пресекалась на корню, ведь мы с ней были женаты чуть больше девяти месяцев, а родить, со слов Лены, девушка должна была только через пару недель.
Последнее поразило меня сильнее всего — девушка забеременела от меня сразу после свадьбы, что говорило о том, что я — мерзкий подонок, наплевавший на все свои принципы и моральные устои.
Сегодня, после выяснения отношений и разложения по полочкам всей информации от Соломина — я планировал вернуться к себе, в свой дом.
— Минимум полгода, — огласил вердикт мой лечащий врач. — Это проверенный препарат, но нужно соблюдать строго все по инструкции, — записывая что-то в моей карточке, добавил он. — Алкоголь вам строго-настрого теперь запрещен.
Прекрасно. Обычно, в алкоголе и сигаретах я глушил все свои проблемы, а теперь, меня частично лишили моей чудодейственной терапии. Это было совсем не хорошо, а от досады сводило скулы. Чувствовал себя повидавшим жизнь стариком, который тащился каждое утро на процедуры в местную поликлинику.
Купив новый телефон, я переслал себе номер Андрея Соломина с телефона Саши, и сразу же набрал помощнику отца. Мы договорились встретиться в установленное им время в моем доме, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Собственного, я руководствовался этим правилом несколько лет после гибели моей семьи. Кто ж знал, что за эти два года я успел стать достоянием общественности, после свадьбы, организованной моим отцом.
Как же я скучал по своему дому. Казалось, я не был здесь целую вечность, а вся эта неразбериха с провалами памяти создавала еще больший сумбур.
Поднявшись на второй этаж, сразу же направился в свой кабинет, который сейчас, казался мне таким пустым и неуютным. В нем было очень пыльно, душно, и ощущалась какая-то беспросветная безнадега, словно здесь не убирались уже годами. Хотя, полгода тоже было достаточно большим сроком.
В доме было так же пусто, поэтому, мы с помощником отца размесились в менее пыльной гостиной, на диване. Предложить из еды мне ему было нечего, ведь дом был безлюден уже много месяцев. Стало жутко одиноко и тоскливо. Но ведь я жил так много лет, что теперь поменялось внутри меня?
— Мельчайшие подробности мне неизвестны, — начал Андрей свой рассказ. — Я наблюдал за вами по поручению вашего отца в тот вечер. Вас окружили люди Евгения Самойлова.
Я внимательно слушал, обдумывая и прокручивая в голове его слова. Это было неправильно с точки зрения моего здоровья, но сдерживаться я не мог.
— У вас был частный детектив, которого схватили в тот вечер. Но, как я понял с ваших слов, он сумел выбраться и помочь вам.
Артему Ткачеву я был обязан своим новым рождением. Собирался в ближайшее время найти его могилу и навестить детектива, спасшего мне жизнь. Возможно, помочь его семье с деньгами, ведь теперь, к сожалению, это было единственным, чем я мог отплатить ему.
Прозвучало много имен, о которых мне было известно только со слов Саши. Я забыл этих людей, но уже жутко ненавидел за то, сколько горя они причинили моей семье. С каждой новой фразой, новым дополнением, мой гнев стал разрастаться, и когда он достиг невероятных размеров, я отлучился, чтобы перевести дыхание.
Мне звонили с неизвестного номера: Петр Иванович разузнал мой новый номер от Саши, и после тысячи слов о том, как он рад моему возвращению, уже сегодня готов был вернуться ко мне в дом на свое прежнее место дворецкого.
— То есть, Евгений Самойлов — муж психопатки, что убила мою жену и… дочь, — с трудом произнес я, хватая ртом воздух. К моим глазам подступили слезы, которые я сразу же вытер. До боли сжал в ладони граненный стакан с водой.
Мужчина кивнул.
— А эта психопатка — сестра моей «жены»? — презренно спросил я. Лютая ненависть пронеслась по моим венам, достигая самого сердца. Как при всей той информации, что поступала ко мне в голову, я мог сохранить здравый смысл?
— Можно узнать, мой папа знал об этом?
— Когда вы женились? — поинтересовался мужчина. — Что она убийца — нет. Шмелев задолжал вашему отцу крупную сумму денег. Я просто вел дела вашего отца и знаю это. После вашей свадьбы долги Шмелева были списаны.
Усмехнулся, нервно качая головой. Как я и предполагал, эту девчонку мне просто продали. Продажное семейство, не имеющее ни капли чести и достоинства.
Я сидел на диване со стаканом воды и опущенной головой несколько часов. Думал обо всем, что огорошило меня и даже не понял, в какой момент в дом постучался дворецкий. Петр Иванович по-отечески обнял меня, и, на удивление, проронил слезу, говоря о том, как беспокоился обо мне. Хотя, за столько лет, мы стали практически семьей. В эту минуту меня немного отпустило, словно я ощутил родственное тепло, которого мне так давно не хватало.
Мужчина сразу же занялся домом, и пока работники из клининга делали уборку, я же, торчал в спортзале на нулевом этаже, и вот уже на протяжении нескольких часов истязал боксерскую грушу.
Уроды. Мерзкое, продажное семейство, которое не выходило у меня из головы. Вспотев до нитки, озлобленный до мозга костей, я скинул с себя футболку, громко крича. Как раненный зверь, делающий свой последний вздох.
Что этим ублюдкам сделала моя маленькая дочка? Если эта психопатка так сильно меня ненавидела, пыталась свести со мной счеты, то неужели нельзя было выстрелить в меня?
Нет, эти люди хотели нанести мне моральную боль, из-за которой я уже шесть лет сгнивал, наказывая себя за прошлое. Точнее, уже почти девять лет, учитывая потерянный временной промежуток в моей голове.
Перед глазами неожиданно промелькнули глаза этой девки со свадебного фото. Моя дорогая, милая женушка. В скором времени, я планировал еще спросить за все с отца, который подсунул мне в жены эту девку. Наверняка у него были иные цели, а долги Шмелева и его зятя были лишь прикрытием.