– Только идиот мог отпустить такую девушку! – вернул меня в настоящее голос Игоря. Он зазвучал ниже, в нем появились вкрадчивые чувственные нотки. Моей щеки коснулись прохладные пальцы, синие глаза приблизились, и в них застыло напряженное ожидание. Еще секунда, еще миллиметр, и наши губы соединятся. Может, отпустить себя и поддаться?
– Извини, мне нужно идти, – отстранилась я.
Мне не хотелось сейчас ничего решать. И заставлять себя тоже не хотелось. Поцелуй – это желание двоих и обоюдное стремление навстречу. А в нашем случае игра пока шла в одни ворота.
– Даш, я все равно тебя добьюсь, – совершенно серьезно сказал Игорь.
– Давай не будем торопиться? Боюсь, я пока не готова к новым отношениям, – посмотрела в горящие синие глаза и выскочила из машины.
«Любви не учат, а еще любви не учатся, и получается не все, а что получится, – неизвестно откуда всплыли в голове слова песни. – Любовь – загадка, и разгадки не видать, не знаю, как ее смогли мы разгадать».
Ага. Это точно, загадка. Вот только разгадки у нее нет. Или ее самой тоже нет?
– Завтра я заеду, – перегнувшись через сиденье, крикнул мне Игорь.
– Нет, не стоит. На завтра у меня другие планы, – решительно ответила я и, заприметив в соседнем дворе знакомую темную макушку, заторопилась домой.
Луфи встретил меня радостным лаем. Стоило захлопнуть калитку, как пес поднялся на задние лапы, положил передние мне на плечи и заглянул в лицо с таким умильным видом, что на душе стало тепло. Вот уж действительно, хотите узнать, что такое настоящая любовь – заведите собаку.
– Соскучился? – потрепала густую шерсть иждивенца.
Луфи радостно гавкнул, я погладила его, а сама скосила глаза на чужой забор. Бандит стоял спиной ко мне, рядом с печью, и мешал прогоревшие угли. Интересно, что он там жег?
Интуиция мгновенно подняла голову.
– Добрый вечер! – дождавшись, пока «Крузак» Игоря исчезнет за поворотом, громко поздоровалась с соседом.
Тот обернулся и смерил меня тяжелым взглядом.
– Погодка сегодня хорошая, да? – не обращая внимания на явную неприветливость бандита, широко улыбнулась я.
А что? Мне не жалко, могу поделиться хорошим настроением с кем угодно, даже с соседом. Тем более что оно ему точно не помешает. Может, хоть улыбаться научится.
Луфи опустился на четыре лапы и принялся нарезать круги, бегая по участку и оглашая его громким лаем, а я подошла ближе к забору и в ожидании ответа уставилась на соседа.
– Надолго приехала? – не поддавшись на мою попытку завязать светскую беседу, спросил тот.
Небритое лицо выглядело напряженным. Густые брови сошлись на переносице, темные глаза смотрели из-под них с хищным прищуром, губы были плотно сжаты. Красивые губы, кстати, с твердой складкой, тоже родом из старых вестернов.
– Планировала на две недели, но, скорее всего, задержусь дольше.
Луфи остановился рядом и согласно гавкнул. Физиономия соседа скривилась.
– Я книгу пишу. Пока не добью последнюю главу, не уеду – зачем-то пояснила я.
– Писательница, значит? – усмехнулся бандит. Он демонстративно оглядел меня с ног до головы и выдал короткий вердикт: – Не похожа.
– Чего это?
– Как-то я иначе писателей представлял.
– Старыми, седыми, и с сигаретой в длинном мундштуке?
– Примерно.
Я понимающе хмыкнула. Большинство моих знакомых придерживались таких же взглядов.
– Это штамп, – заверила соседа. – Да и не писатели сейчас, а просто авторы. Я вот, например, автор детективов.
– Понятно.
В глазах бандита мелькнула досада. Видимо, дошло, что ситуация осложнилась наличием наблюдательного свидетеля.
– И что нужно, чтобы ты побыстрее дописала свою книжку? – после секундной паузы спросил сосед.
Серьезно так спросил. Вдумчиво.
– Вдохновение, – ответила чистую правду.
А что? Так и есть.
Первые мои книги вышли одна за другой, и дались мне легко, на одном полете мысли. А вот потом наступил затык. Я как раз познакомилась с Кириллом, и вдохновение, или как называют его в авторско-читательской среде, Муз, напрочь исчезло, как будто его никогда и не было. И следующие несколько историй писались тяжело – с бесконечными отступлениями и переделками, с долгими сомнениями и спорами с редактором. В одном из таких споров Сергей Николаевич и изрек бесценную фразу о том, что мне срочно надо сменить мужика. «Этот твой тюлень на тебя плохо влияет, – в сердцах высказался он. – Пока ты с ним не связалась, у тебя истории огонь были. А сейчас – уснуть можно. Где страсть, Даша? Где юмор? Что ты мне прислала? Ты сама понимаешь, что это никуда не годится?»