– Ага. Это просто ты слишком мнительный, – уставилась на гостя максимально честным взглядом.
– Потрясающе, – восхитился чему-то Илья.
– Спасибо, – скромно приняла комплимент на свой счет и, не дав гостю опомниться, спросила: – Раз уж мы выяснили все недоразумения, может, откроешь секрет? Откуда взялась в твоем дворе окровавленная рубашка?
Илья едва заметно дернул щекой.
– Это была не кровь, – неохотно ответил он.
– А что?
– Малиновый сироп.
Он недовольно поморщился и посмотрел на меня с некоторой опаской, словно проверял, как я отреагировала на его слова.
– Сироп? Нет, правда?
Я уставилась на соседа, пытаясь бороться с подступающим смехом. Вот это я сыщик! Надо ж было сироп за кровь принять. Хотя, Девяткин вот тоже оплошал, я же видела его лицо, когда он рубаху разглядывал. Неужели капитан мог ошибиться?
– Что-то вроде того.
Баженов смущенно усмехнулся.
– Что ты на меня так смотришь? Да, я люблю сладкое, – признался он.
– Что ж, у каждого свои недостатки, – серьезно кивнула в ответ, но не выдержала и рассмеялась.
– Ничего смешного, – буркнул Илья.
– А почему испачканная рубашка посреди двора валялась?
Я все еще не могла поверить в простое объяснение собственной паранойи и пыталась понять, врет сосед или нет.
– Случайно вышло. Рубашка сушилась во дворе, я ночью пошел к сараю за банкой, а когда возвращался, зацепился в темноте за веревку, споткнулся и пролил сироп.
Илья отвечал неохотно, почти через силу. И в глазах его какое-то странное выражение застыло, немного отрешенное и усталое. Мне даже захотелось протянуть руку и коснуться широкого лба, убирая с него едва заметную морщинку. И сердце снова забилось неровными толчками.
Я переборола себя и постаралась выровнять участившееся дыхание.
– А Виктор Семенович решил, что это кровь.
– Вижу, с капитаном ты знакома достаточно близко, – усмехнулся Илья.
– А я вообще общительная.
– Я заметил.
Баженов улыбнулся, и его суровое лицо будто осветилось изнутри, стало другим – добрее, человечнее, с едва заметными морщинками, лучиками разбегающимися от прищуренных глаз. Я даже зависла от такой перемены.
– Даша, с тобой все в порядке? – вернул меня в настоящее Илья. – Если помнишь, ты мне спагетти обещала, давай сюда, пока не остыло.
Он забрал у меня тарелку и кивнул на место напротив.
– Садись.
И так по-хозяйски это у него получилось, что я моментально послушалась. А потом сама удивилась, откуда такая покорность взялась. Вот что значит настоящий мужик. Сказал – и даже тени сомнения не возникло, что он в своем праве.
– Приятного аппетита, – пожелала гостю.
Тот молча кивнул, взял вилку и ловко навернул на нее спагетти. Получилось это у него как у настоящего итальянца. Помнится, я долго тренировалась, чтобы научиться вот так непринужденно есть спагетти с соусом и при этом не уронить ни капли на тарелку, стол или одежду.
– Неплохо, – подняв на меня удивленный взгляд, сказал Илья. – Даже очень неплохо.
И я неожиданно почувствовала себя польщенной. Оказывается, это приятно, когда мужчина ценит твои таланты.
А гость тем временем аккуратно и неторопливо ел пасту, и я снова невольно зависла, наблюдая за уверенными и точными движениями крупных рук, в которых приборы казались просто игрушечными.
– Может, расскажешь о себе?
Опомнившись, отложила вилку и устроилась удобнее, уставившись на гостя.
– Да нечего особо рассказывать, – тоже откладывая прибор, неохотно ответил Илья.
Он с сожалением посмотрел на недоеденную пасту, и стало понятно, что ему интереснее есть, чем говорить.
– Так не бывает. Вот ты сказал, что занимаешься бизнесом, а каким?
Я не желала сдаваться. Раз уж приложила столько усилий, чтобы вытащить Илью в гости, нужно было узнать о нем побольше.
– Продаю медтехнику. Ничего интересного, обычная торговля.
– Ты имеешь какое-то отношение к медицине?
– В прошлом я врач, – еще неохотнее ответил Илья.
– А специализация?
– Хирург.
– Ничего себе!
Я с сомнением посмотрела на крупные руки гостя. Если столовые приборы выглядели в них игрушечными, то скальпель, наверное, казался бы просто крошечным.
– А почему в бизнес подался?
– Травма, – коротко ответил Баженов и снова взялся за вилку, как бы ставя точку в моих расспросах.
Что ж, понятно. Судя по всему, эта тема для него не самая легкая, значит, лучше ее не продолжать. Ну надо же – хирург! Никогда бы не подумала.
Илья ел, а я разглядывала мужественное лицо, подмечая то, чего не заметила сразу: ямочку на выбритом подбородке, небольшой белый шрам на загорелой шее, густые ресницы, скрывающие глубину взгляда, маленькую горбинку на носу, добавляющую некую изюминку в и так колоритный образ, густые, чуть выгоревшие на солнце брови. А внутри снова бродило то хмельное и бесшабашное, что поселилось там с самого знакомства и заставляло искать встреч с неприветливым соседом.