Он не вышел, кончил прямо в меня, затем развернул меня, задыхающуюся от страсти, лицом к себе.
— Моя, — прорычал он.
— Вся твоя, — прошептала я в ответ.
Эпилог
Логан
В тот вечер я отправился на бал короля Люциана, желая отбыть повинность и как можно быстрее вернуться во мрак. Я вошел туда мужчиной, оказавшимся на грани, тем, кто вот-вот навсегда потеряет свою человечность.
Вместо этого? Ну, вместо этого я нашел свет.
Я нашел её. И благодаря моей принцессе спасся.
Проклятие спало в ту ночь в её комнате под полной луной на вершине башни. Молодого и глупого, меня наказали за мимолетные случайные связи, за то, что пытался забыться в объятиях незнакомки. После этого я потерял себя. Позабыл о том, кто я, и думал, что моя жизнь кончена. Считал, что это худшее, что когда-либо со мной случалось.
Больше я в этом не уверен. Какими бы ни были эти мрачные годы, именно проклятие привело меня к Исле. И это? Ну, возможно, черт возьми, это самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.
В ту ночь в её объятиях я нашел искупление, потому что связь с моей принцессой не была мимолетной. Черт возьми, едва увидев её, я осознал, это навсегда. Но сделать её моей той ночью, заявить на неё права, пообещать ей всё? Именно это было ключом ко всему. Именно так я освободился от проклятия, которое угнетало меня на протяжении многих лет.
Не буду говорить, что «зверь» исчез той ночью, так как это не правда. Монстр испарился точно. Ушли гнев, ослепляющая ярость и ненависть, переполнявшая меня годами. Но зверь? Зверь остался.
Для неё.
Потому что моя принцесса обожает будить его во мне, и, черт возьми, она в восторге, когда он просыпается и приходит за ней.
Утро после той ночи обещало быть весьма занимательным. Я хотел спуститься вниз вместе с ней и встретиться с её отцом как мужчина. Исла заверила меня, что это самое благородное, что она когда-либо слышала, но она просто не готова спуститься вниз и как ни в чем не бывало заявить: «Привет, мама и папа, да, кстати, прошлой ночью я потеряла девственность. Доброе утро!»
Вполне справедливо.
И кроме того, я походил на гребаного оборванца, всю ночь обследуя руками и языком каждый её чертов дюйм, трахая её до тех пор, пока никто из нас не смог двигаться.
Вместо этого, срывая поцелуи, я даже умудрился нагнуть её и довести языком до оргазма, прежде чем скрылся через потайной ход и никем не замеченный оказался у бокового входа на территорию замка.
…Где и встретил Магнуса, Кейда и гребаного Каспиана, таких же растрепанных, как и я.
Но это уже совсем другая история.
Вернувшись домой, я мгновенно кое-что изменил. Созвал весь домашний персонал, извинился, что вел себя как последний мудак в последние годы, и удвоил всем зарплату. Сорвал темные шторы в собственных апартаментах и наконец позволил своей бедной домоправительнице разобрать свалку в моей комнате.
Принял душ. Побрился. И оделся как чертов король.
А затем вернулся в Авилон. Вошел во дворец короля Люциана, попросил аудиенции, и меня проводили в его кабинет.
Я всё рассказал Люциану. Поведал о том, что его дочь — свет, которого я ждал все эти годы. Что проклятие было реальным, но сейчас спало. Поклялся всем в этом мире и доказал, что я самый подходящий мужчина для его дочери, что всю оставшуюся жизнь буду заботиться о ней, что положу весь мир к её ногам.
Ну, ладно, я не рассказал ему всего. Было бы глупо признаваться, что за день до этого я лишил его дочь девственности.
Король Люциан сомневался, и я согласился с этим. В конце концов, я много лет создавал себе репутацию монстра. И черт возьми, не похоже, чтобы до проклятия был настолько благородным.
Но благодаря Исле, я осознал, каким мужчиной должен стать. Ради себя. Ради моего королевства.
Ради неё.
В конце концов, думаю, король Люциан всё понял. Да и королева Джессика вмешалась как всегда вовремя: пихнула его локтем в бок, прошипела перестать хмуриться.